Грозовое ущелье - [3]

— Да, обстановка не из приятных, — подтвердил Лаптев. — Я никогда не бывал в горах, плохо ориентируюсь в них. Но раз дорога есть, значит она куда-то нас приведет. Другого пути у нас нет.

— У меня сердце чувствует: вырвемся.

— Дай бог, как говорят.

— У людей вся надежда на вас, Борис Сергеевич. Вы старший по званию.

Лаптев вздохнул.

— С удовольствием передал бы власть в другие руки. Оскольцеву хотя бы. Но не поймут бойцы, посчитают, что струсил.

— Вы женаты, Борис Сергеевич?

— Да нет, не успел. А вы замужняя?

— Тоже нет. Думала, институт закончу, тогда уж. А теперь… Не до свадьбы, живой бы остаться.

— Боитесь смерти?

— Боюсь. Считайте, что не жила еще. Ладно, Борис Сергеевич, отдыхайте. Я тоже пойду прикорну часок-другой.

Проснулся Лаптев от выстрелов. Соскочив с повозки, громко крикнул:

— Кто стрелял?

— Лазутчиков поймали, товарищ военврач, — ответил Буряк. — Троих егерей.

Светало, на дороге метались люди.

— Давайте их сюда.

К Лаптеву подвели троих высоченных, со спортивной выправкой парней в форме горных стрелков.

— Красноармейца Никитина хотели утащить с собой, а он крик поднял, — доложил моряк. — Ну наши и зацапали их. Здоровенные, еле справились.

— По-русски говорите? — спросил военврач у гитлеровцев.

Немцы молчали.

— Разрешите, товарищ военврач третьего ранга, я с ними по-немецки поговорю.

К Лаптеву подошел молодой боец.

— Спросите, кто они, из какой части.

— Это — тирольцы, — сказал боец, переговорив с одним из гитлеровцев. — Все из 49-го горнострелкового корпуса. Они говорят, что немецкие войска заняли Клухорский, Санчарский и Марухский перевалы, вышли в долины рек Пшиш и Хатыпс и готовятся ударить на Георгиевское.

— Как они попали сюда?

— Егеря ищут пути, чтобы выйти к побережью южнее Туапсе. Позади них несколько рот стрелков. Говорят, что скоро будут здесь.

Один из пленных что-то горячо сказал переводчику.

— Они предлагают сдаться, за это всем нам будет сохранена жизнь. Раненым окажут медицинскую помощь. Среди пленных егерей — сын оберста, полковника по-ихнему, начальника штаба дивизии.

— Поднимайте людей, — приказал военврач Буряку и Оскольцеву.

Лагерь зашумел, зазвякали металлические части амуниции, зафыркали лошади. Из каменоломни выносили раненых и грузили на повозки.

— Товарищ военврач третьего ранга, — окликнул Лаптева моряк. — Отойдите на минутку.

— Что случилось?

Буряк озабоченным жестом сдвинул мичманку на затылок.

— Вернулись ребята из разведки… Говорят, что в полкилометра отсюда дорога взорвана. По-видимому, нашими.

— Вот черт! Этого еще не хватало. И здорово?

— На совесть.

— Сержант Оскольцев! — позвал Лаптев. — Руководите сборами, мы скоро вернемся.

Бросившись в повозку, Лаптев с Буряком поскакали к перевалу. Внизу шумел горный поток. Впереди четкими контурами выделялись горные вершины. Перед ними, где-то на дальнем краю ущелья, толпились кряжи и скалы.

— Красиво? — раскрыв в улыбке рот, спросил моряк. — Вроде бы кто нарочно все это нагородил.

— Да, тут работа самого дьявола, — подтвердил военврач. — Как бы он нас за нос не поводил.

— Это вполне может быть.

Дорога круто пошла вверх. Лошади захрапели, с трудом преодолевая подъем, из-под копыт посыпались камни. Вдруг повозка резко остановилась.

— Вот где, товарищ военврач, эта штуковина! — крикнул Буряк, соскакивая на землю.

Впереди зияла глубокая, рваная по краям расщелина. До противоположного края было метров десять. Военврач и моряк заглянули в провал.

— Н-да, дела, — почесал в затылке Буряк. — Не перепрыгнешь и не переползешь.

— Какая, думаете, будет здесь глубина? — спросил Лаптев.

— Метров пятнадцать, не меньше. Ну и заковыка, елки-палки!

Оба закурили, обдумывая создавшееся положение.

— И по низу не пройдешь, — заметил Буряк, жестом указывая на бурный поток, который, пенясь, с бешеной скоростью несся между острых камней. — Поволокет, только ступишь ногой.

Лаптев хмурым взглядом окинул зубчатый верх ущелья. Высота его отвесных стен была не менее пятидесяти метров. «Разве что альпинисту под силу забраться, — подумал он. — А у нас, кроме вожжей, никаких снастей и нет».

— А нельзя забросать ров? — спросил Лаптев у моряка.

— Египетская работа, — ответил тот. — Да и где столько строительного материала наберем?

— В горах камня много.

— Нет, не успеем, товарищ военврач. Что, если сделать навесной мост? А? Ведь как-то устраивают горцы такие сооружения?

— Нужны канаты…

— Из вожжей и постромок изготовим.

— Как перебросишь туда людей, чтобы они могли закрепить их?

— Ну, одного-двух скалолазов мы найдем. В моем отделении ловкие ребята есть. Лаптев решительно возразил:

— Нет, Буряк, по твоему мосту ни одна повозка не пройдет, будем засыпать ров. Так надежнее.

В это время со стороны лагеря донеслись автоматные очереди.

— Ну вот, началось, — махнув рукой, сказал Буряк. — Едемте назад, товарищ военврач.

На биваке царила суета. Испуганные стрельбой лошади рвали постромки, с повозок поспешно снимали и уносили в каменоломню раненых. Часть бойцов залегла, прижимаясь к камням.

— Прекратить выгрузку раненых! — скомандовал Лаптев. — Ездовым вперед! Буряк, веди колонну. Быстрей, быстрей!

Одна из упряжек, запутавшись в сбруе, стала пятиться к краю пропасти.