Гроза на Шпрее - [74]

— Да… Капитан Гонта из контрразведки… Что? — лейтенант почти кричал в трубку и морщился, склонившись над аппаратом: очевидно, слышимость была плохая… — Хорошо… Будет сделано! Слушаю, товарищ майор!

Лейтенант положил трубку и как-то странно посмотрел на своего ночного посетителя.

— Вот что… Очевидно, произошло какое-то недоразумение. — Лейтенант Кравцов поднялся, прошелся по комнате и остановился рядом с Григорием. — Мне сказали, что за этим Рихтером выехал другой ваш сотрудник и наш начштаба. Вам придется подождать, пока они приедут, и мы выясним это недоразумение.

— Я получил приказ доставить его немедленно! Что-то напутали у вас в штабе.

— Ничем не могу помочь! — Суровые серые глаза лейтенанта смотрели решительно. — До их приезда вы останетесь здесь. Я не могу нарушить полученное распоряжение. — Лейтенант кивнул на телефон.

Григорий понял — возражать бесполезно.

«Что же произошло? Не сработала какая-то деталь в так четко налаженном механизме. Но какая? У Горенко? Нет, это исключается. Мария? Скорее, Мария… Задержалась и не успела вовремя предупредить. Что же делать? Уехать без Больмана? Но этот лейтенант меня не отпустит. А ждать приезда начальника штаба я не могу. Это вызовет подозрение у тех двоих, еще драпанут без меня. Попросить соединить меня с Горенко?»

— Что же они не едут?

Лейтенант Кравцов посмотрел на часы.

— Сейчас приедут.

В его поведении, во всем его облике Григорий ощущал враждебность. Этот молоденький офицер явно что-то заподозрил. Взгляд лейтенанта, вначале усталый, стал теперь колючим, настороженным.

«Милый, дорогой мой мальчик! Несмотря на то, что ты совсем еще юн, ты молодец! На твоем месте я поступил так же! Даже отобрал бы пистолет, а его владельца запер в какой-нибудь арестантской. Но если бы ты знал, что, проявляя обычную бдительность, ты можешь помешать нашему общему делу!.. И как удивишься, если я попрошу соединить меня с Горенко! Но сумеешь ли ты потом держать язык за зубами?»

— Послушайте, лейтенант, вы коммунист? — начал было Григорий, но в этот момент за окном вспыхнули мощные фары, тень оконной рамы побежала по комнате и раздалась команда часового:

— Начальник караула! На выход.

Через несколько минут дверь открылась, и на пороге появился невысокий коренастый майор. А из-за его плеча на Григория глядело знакомое, с кустистыми бровями, улыбающееся лицо Горенко. Он что-то шепнул майору, тот сделал знак лейтенанту, и они вышли, оставив Григория наедине с полковником.

— Здоров… как тебя, Гонта? Что же, ты казак хороший! — Горенко обнял Григория. — Ну и загонял же ты меня! Едва успел… Мария задержалась из-за драки в ресторане и только недавно добралась до нас. Хотел выслать к тебе более молодого, но самому захотелось повидать. Сколько прошло времени! Ну, как ты?

— Товарищ полковник, я должен немедленно ехать! Я тут уже минут пятнадцать. Боюсь, моим головорезам это покажется подозрительным. Мария вам рассказала все о задержанном?

Горенко сразу заторопился:

— Все. Тогда слушай: забирай своего Больмана. Так будет лучше. Разузнаем о его связях, — не напрасно же он шляется в нашу зону! Этот томик Гёте передашь Домантовичу. Найди способ. Дело в том, что Мария свалилась — наверно, грипп! — а шифр надо передать немедленно. Запомни: баллада «Коринфская невеста». Ключ в обложке. Себастьяну скажи, чтобы не волновался. Объясни, в чем дело, а то поднимет шум. Ну, кажется, все… Береги себя! Да, передай Домантовичу, что нашлась его сестра. Он ее разыскивал… А теперь будь счастлив! Бери разводящего, поезжай в больницу и забирай своего Больмана.

Пригашенные огни спящего города промелькнули в последний раз — их поглотила ночь. Снова бесконечная лента шоссе, выхваченные светом фар придорожные указатели. За спиной стоны Больмана и посвистывание рыжего. Теперь это уже бодрый свист.

— А неплохо мы их надули, — свист оборвался. — Признаться, я препаршиво чувствовал себя там, особенно возле караулки. Ну, думаю, все… А тут еще вас долго нет. Сидел, как на иголках.

— Ждал разводящего, он проверял посты.

— А кто те двое, что приехали в машине?

— Этого я как раз не понял. Одного лейтенант почему-то отвел на склад, а второй копался в бумагах.

Мрачный водитель во время этого разговора дважды покосился на Григория.

«Что это он? — подумал Гончаренко. — Что-то заподозрил?»

Но, перебрав в памяти события ночи, отбросил этот вариант.

— Да… — тянул свое рыжий, — все вышло наилучшим образом. А то не миновать бы Сибири…

— Втемяшилась тебе эта Сибирь! Что ты, сморчок, о ней знаешь? Сибирь это…

Водитель замолчал…

— Что «это»? — не унимался рыжий.

— Да так… тайга, просторы, приволье для души…

— Бывали там? — спросил Григорий.

— Бывал, — вздохнул он, и сильнее нажал на акселератор, давая понять, что разговор окончен.

Дальше ехали молча. Изредка попадались встречные машины, и тогда дождевые капли, дрожавшие на ветровом стекле, вспыхивали, словно маленькие искорки.

«Вот и кончилась моя командировка, — с грустью подумал Григорий, вглядываясь в набегавшие окраины Берлина. — Если бы не эта парочка, все было бы похоже на выходной день».

Свет фар упал на большой белый щит с черными буквами. На нем надпись на четырех языках: «Вы въезжаете в американский сектор. Носить оружие в нерабочее время запрещено. Подчиняйтесь правилам…» Дальше Григорий не читал.