Гроза на Шпрее - [56]

— Меня это тревожит. Путь на Донго лежит через Милан, возможно, Вайс там и ночевал.

— Гм… Конечно, неприятно! А впрочем… Если она даже решится давать показания, вряд ли им придадут серьезное значение: пьяной девице в постели может померещиться все что угодно. Тоже мне лингвист!

— Так-то оно так, а все-таки…

— Учтите, история с несуществующими архивами Муссолини заморочила всем голову.

— Несуществующими? Вы думаете, их не было?

Нунке улыбнулся, прищурился, словно сытый кот, выдержал паузу и с превосходством обладателя множества тайн многозначительно произнес:

— Были да сплыли. В свое время об этом позаботился Скорцени. Что-что, а переписку дуче с Черчиллем Отто припрятал надежно. Фред, учтите, я доверил вам государственную тайну. Эти письма у нас. И наступит время, когда мы сумеем ими воспользоваться. Надеюсь, вы поняли, что о нашем разговоре не должна знать ни одна живая душа.

— О таких вещах даже не предупреждают, настолько они понятны… выходит, Вайс погнался за призраком!

— И причинил нам столько неприятных хлопот. Если бы не он, мы бы провели в Риме еще несколько дней, а теперь придется уезжать сегодня вечером. Береженого, как говорится, и бог бережет. Я уже позвонил Рамони, его секретарь закажет нам билеты. А поскольку он может позвонить с минуты на минуту, у меня есть такое предложение: давайте позавтракаем в номере, а потом побродим по магазинам, вы поможете мне выбрать подарки жене и детям.

— Охотно. Вызвать официанта?

— Я уже заказал завтрак на две персоны. Прикажите подавать.

Григорий позвонил в ресторан и, пока Нунке одевался, пока сервировали стол, он решил полистать газеты. Внимание Гончаренко привлек напечатанный жирным шрифтом в «Унита» и «Аванти», обращенный к полиции запрос. Ага! Вот почему Рамони так нервничал вчера, прочитав фамилии задержанных по подозрению в убийстве! Даже приказал Джузеппе немедленно уточнить эти фамилии с каким-то Баттисто! Джузеппе слушал, прикусив губу, словно сдерживая улыбку, но она светилась у него в глазах, когда он взглянул на Григория. Вообще секретарь вчера вел себя очень странно. Гончаренко не раз казалось, что Джузеппе хочет остаться с ним наедине, и вид у него был не настороженный и злой, как прежде, а скорее приветливый. Рад, что избавится от гостей, или готовит какую-либо пакость и доволен?

По странному стечению обстоятельств, как будто его мысли передались на расстоянии секретарю Рамони, раздался телефонный звонок, и в трубке послышался голос Джузеппе.

— Синьор Нунке? А, это вы, синьор Шульц! Очень хорошо, я вам звонил в пансионат. Ровно в четыре я зайду к вам и принесу билеты, поезд отходит в восемь. Очень прошу, устройте так, чтобы вы были один. У меня к вам важное дело и… приятное. Чтобы не вызвать подозрений у хозяина номера, скажите одно слово: «да» или «нет».

— Да, Джузеппе! — на другом конце провода зуммер отключился. Григорий медленно опустил трубку, раздумывая над тем, какое дело, да еще приятное, может быть у секретаря Витторио Рамони к Фреду Шульцу.

— Поезд отходит в восемь! — крикнул Григорий начальнику, подойдя к дверям спальни.

Нунке придерживался правила: за едой никогда не вести деловых разговоров, поэтому во время завтрака оба касались лишь посторонних тем, хотя мысли их витали далеко от того, о чем они говорили. Когда подали кофе, Нунке не выдержал:

— Вот она, дальновидность нашей политики, Фред. Еще вчера мы с вами были изгнанниками, а сегодня возвращаемся в Германию со щитом, а не на щите. Поверьте мне, Гелен добьется своего: не только возродит немецкую разведку, но и сделает ее самой могущественной.

— А не кажется ли вам, что предупреждение о теснейшем контакте с оккупационными американскими властями по сути является завуалированным намеком на нашу зависимость от всяких там думбрайтов.

— Только в начале нашей деятельности, Фред, только в начале. Из стратегических соображений это даже целесообразно. Но дайте нам набраться сил, и тогда… о, тогда, коленкой под зад Думбрайта и таких, как он.

— Жаль, нельзя сделать это завтра же! Я так и не понял: избавимся мы от его опеки или нет?

— Если уж положено иметь босса, то я предпочел бы другого… Кстати, как вы думаете… это незаконченное письмо Вайса к Думбрайту было первым?

— Вы заметили, как скрупулезно Вайс подсчитывал свои расходы? Записано буквально все — вплоть до такой мелочи, как стоимость проезда в автобусе. Почтовых расходов в записях нет. Я проверил внимательно.

— Удивляет меня все-таки Вайс, — Нунке потер пальцами лоб над переносицей. — Из документов, которые имеются у нас в школе, видно — человек он неглупый, очень осторожный. Я ознакомился с одним делом, которое Вайс вел, став следователем гестапо. Следствие проведено с блеском, хотя дело было очень запутанным. Как же мог он, человек безусловно разумный, окунуться в такую авантюру?

— Такие вайсы — наша ошибка, они типичный продукт среды, их породившей. Мозг таких людишек приспособлен лишь для выполнения определенных функций. Кто-то завел пружину, и она раскручивается с неуклонной последовательностью виток за витком, в заданном темпе и направлении. Как хорошо налаженный механизм. Но стоит только попасть в этот механизм какой-нибудь пылинке, как он выходит из строя. У Вайса такая пылинка была.