Гроза чужих морей - [26]

Тем не менее, японцы все же решились испытать прочность самурайского меча на русском оселке. Отчасти это было связано с тем, что русские сами упорно нарывались на драку. Нельзя бесконечно демонстрировать гордому и воинственному народу, что его считают если не обезьянами, то чем-то очень близким к ним, а русский император с достойным лучшего применения упорством занимался именно этим. Его, конечно, можно понять – после того, как его, еще цесаревича, во время визита в Японию едва не зарубил японский полицейский, нелюбовь к японцам для него стала вполне естественной, но любовь любовью, а государственный деятель должен мыслить рационально, хотя бы не распространяя мнение об одном человеке на весь народ. Тем не менее, Николай продолжал упорно провоцировать войну, делая все, чтобы она стала неизбежной. Да и то, что русские наложили лапу на абсолютно ненужную им, но крайне необходимую Японии Корею, а потом еще и натурально выжили японцев из Китая, вдобавок, ухитрившись из-под носа у японцев увести по праву принадлежащий им Порт-Артур, любви к русским в Стране Восходящего Солнца тоже не добавляло.

Однако даже не будь русский император столь недальновиден, война разразилась бы в любом случае. Для Того не было секретом, что Япония живет в долг, и платой за огромные займы должна быть война с Россией. Поэтому японский флот практически с момента его создания был ориентирован на эту войну. Однако адмирал, понимая всю неизбежность грядущей войны, хорошо понимал также и то, что легкой она в любом случае не будет. Он не боялся, ибо не пристало истинному самураю бояться противника, однако его состояние можно было описать, как опасение. Разумеется, он предпочел бы иметь под рукой более мощный флот, но он также понимал и то, что новых кораблей не будет – на них просто нет денег. Ну что же, самураю не пристало жаловаться на остроту своего меча. Однако и рисковать зря всем флотом, а с ним и будущим Японии Того решительно не хотелось, и генерального сражения с тем соотношением сил, которое имелось на начало войны, ему тоже хотелось бы избежать.

Именно поэтому был разработан план внезапной ночной атаки русских кораблей на рейде Порт-Артура. Увы, блестяще разработанный план, как это часто бывает, оказался весьма посредственным по исполнению. Ни одного русского броненосца потопить не удалось, хотя два из них, да еще и крейсер впридачу, были повреждены японскими самодвижущимися минами. Тем не менее, основную свою задачу миноносцы выполнили, позволив японскому флоту захватить инициативу, а последовавшая вскоре гибель на собственных минах еще двух русских кораблей опосредственно закрепила этот успех.

Однако дальше ситуация начала стремительно выходить из-под контроля. Вначале попала в засаду эскадра контр-адмирала Уриу, посланная для того, чтобы захватить или уничтожить стоящий в Чемульпо "Варяг". Все, и командиры иностранных стационеров, базирующиеся в Чемульпо, и агенты японской разведки в один голос утверждали, что в порту стоял именно "Варяг", и что он вышел навстречу японской эскадре. Однако почему-то эскадра встретилась с кораблем неизвестной конструкции и неизвестной же огневой мощи. Впрочем, хотя возможностей его до конца установить не удалось, они в любом случае оказались более чем солидными, как минимум не уступающими возможностям первоклассного броненосца. Во всяком случае, японская эскадра была уничтожена, а сам Уриу тяжело ранен. Даже удивительно, что он вообще остался в живых, с такими ранениями не живут, однако Уриу выкарабкался, очевидно, просто из чувства долга, чтобы сообщить, что же произошло. Правда, сделав это, он тут же испросил разрешения сделать сепукку, но Того строжайше запретил ему даже думать об этом. Традиции хороши, когда речь идет о цементировании нации и сплочения ее вокруг единого центра, но никак не на войне, когда страна попросту не может позволить себе терять лучших адмиралов.

Надо сказать, доклад Уриу мало что прояснял, но теперь однозначно можно было сделать вывод: в районе боевых действий появился мощный корабль, вероятно, океанский рейдер наподобие русских "пересветов", только несомненно более мощный и быстроходный. Его скорость, определенную командирами миноносцев как тридцать, а возможно, и более узлов, Того считал явно завышенной. Тем не менее, это явно был корабль, значительно превосходящий японские броненосные крейсера в скорости, и теперь любую операцию приходилось планировать с оглядкой на то, что на коммуникациях притаилась неведомая опасность. Причем время и место удара в этой ситуации будут определять сами русские. У них для этого есть все – и скорость, и огневая мощь, такой корабль уничтожит любого, кто будет слабее его, и легко оторвется от сильнейшего противника. Учитывая же то, что ни во Владивостоке, ни в Порт-Артуре этот корабль все еще не появлялся, получалось, что где-то у него должна быть база, как минимум, угольная, позволяющая длительное время действовать автономно. Все вместе же даже не говорило – кричало о том, что русские решили провести здесь на Дальнем востоке, испытание боевого корабля нового типа, а японская разведка крупно лопухнулась, не только не сумев вовремя обнаружить сам факт появления столь мощной боевой единицы, но и не обратив внимания на строительство базы где-то неподалеку, может быть, даже на каком-то из островов, формально принадлежавших Японии.