Сильвана опустилась в кресло рядом с ними.
— Нет сомнений, что многие на Монт-Авеллане посчитают предательством, если мы построим роскошный курорт на Нироли, — вступила она в разговор.
— И я могу это легко понять, — кивнула Изабелла. — Нироли столько же значит для меня, как, насколько я представляю, Монт-Авеллан для вас…
— Как бы я не относился к месту своего рождения, Нироли имеет развитую индустрию туризма, чего нельзя сказать о Монт-Авеллане. Ваша команда права — все остальное не имеет значения.
Дверь открылась, и вошел слуга, неся поднос с кофе.
— Два десятилетия продолжались постоянные инвестиции, — сказала Сильвана, когда они остались втроем. — Несколько лет назад Доминик купил «Палаццо Таволара» с намерением превратить его в отель сети «Винчини», но эта идея оказалась не совсем удачной.
«Палаццо Таволара».
Изабелла знала, что Доминик Винчини является его хозяином. Она считала, что уже окончательно смирилась с потерей этого отеля, но слова Сильваны задели ее за живое.
Ей с детства внушали, что «Палаццо Таволара» был украден у семьи Фиерецца, и она почувствовала, что может взорваться в любой момент.
— Конечно, мы не могли планировать строительство курорта на Нироли, — продолжала Сильвана, протягивая им чашки с кофе. — Ну не смешно ли, что мы с Домиником только сегодня говорили об этом.
Изабелла едва ли слышала ее последние слова. Она взяла кофе и сделала глоток, обрадовавшись тому, что это помогло ей спрятать свои чувства.
Здесь она оказалась только потому, что любила Нироли.
А Доминик родился на Монт-Авеллане и не мог оставаться безучастным к тому, что война разделила два их острова.
Доминик наклонился и взял свою чашку.
— Не слишком удачный комментарий, Сильвана.
Подняв глаза, Изабелла увидела, что он в упор смотрит на нее, и у нее появилось странное чувство, будто он знает, о чем она думает, и, что самое удивительное, — проникся ее чувствами.
— Вряд ли моя сестра помнит, что «Палаццо Таволара» был построен семьей Фиерецца, — сухо сказал он.
Холодный блеск исчез из его глаз. Теперь они были добрыми и какими-то совершенно другими.
— О, черт! — воскликнула Сильвана, зажав рукой рот. — Простите, я не подумала.
Изабелла покачала головой. Ей вовсе не хотелось, чтобы Сильвана чувствовала себя неловко.
— У обеих конфликтующих сторон были конфискованы земли и собственность. — Она увидела неожиданную теплоту во взгляде Доминика. — Я видела только фотографии палаццо, конечно. Говорят, он был сильно разрушен во время войны?
— Сам дворец уцелел, но многое разграблено. Хотя он и пострадал, но все еще очень красив.
Доминик улыбнулся, и Изабелла неожиданно для себя ответила искренней улыбкой. Доминик Винчини, похоже, был человеком противоречивым.
— Я рада. Это был любимый дом моей бабушки. — Она запнулась. Более благоприятного момента сказать то, что она собиралась, видимо, никогда не представится. — Насколько я понимаю, у вашей семьи тоже конфисковали земли?
— Земли, которые вы теперь предлагаете мне купить. — Доминик взял свою чашку. — Вы поэтому приехали? Потому что только сейчас поняли, что именно меня связывает с Нироли?
Изабелла не знала, что ответить.
А все было так ясно в ее голове. Она приехала сюда, чтобы предложить ему устранить причины всех отсрочек.
Но она могла ошибаться. Все, что она слышала о том, как вел дела Доминик Винчини, говорило об этом. Изабелла потрогала бриллиантовую сережку. Теперь было поздно отступать. Она приняла свое решение тогда, когда поехала в Рим, вместо того, чтобы лететь прямо домой.
— Нет, — спокойно ответила она, вновь обретя уверенность. — Хотя должна признать, что нас больше беспокоило сопротивление вашей семьи, чем земли, которые мы конфисковали у семьи вашей матери.
Он внимательно слушал.
— О Винчини помнят… и…
— Ненавидят?
Изабелла, отрицательно покачала головой.
— Возмущаются.
Он скривил губы.
— Зачем же тогда обращаться к нам? Существует много консорциумов, которые могли бы заинтересоваться вашим предложением.
Изабелла слышала, как Сильвана что-то тихо сказала ему, но проигнорировала это. Вопрос касался только их двоих.
— Но немногие имеют такую клиентуру, как вы… и такую отличную репутацию. Я хочу создать что-то, что могло бы соперничать с «Коста Смеральда» в Сардинии.
Доминик резко поставил чашку на стол, и она испугалась, что теряет его расположение. Сердце заколотилось в ее груди.
— Я хочу, чтобы богатые и знаменитые европейцы отдавали свое предпочтение Нироли.
— Я понимаю, что вдвоем мы могли бы поднять престиж Нироли, но, как вы уже сказали, моя семья владела там раньше землями и лишилась их. Какие гарантии я мог бы иметь?
— Мой дедушка полностью поддерживает это начинание.
— Это не гарантия. Времена меняются.
Монархи менялись. И король Джорджио был уже стариком. Доминик мог и не говорить этого, Изабелла и без того знала, о чем он думает. Но и гарантий дать не могла. Еще шесть месяцев назад она была уверена в будущем Нироли. Но сейчас… все так быстро менялось… и ее собственное положение соответственно.
— Это правда. Но, как и Монт-Авеллан, — осторожно начала Изабелла, — Нироли пострадал во время войны за независимость. И я не думаю, что кто-то захочет снова столкнуться с насилием. — (Доминик слегка прищурился.) — Думаю, что вы такого же мнения. Иначе вы бы уже давно ответили отказом.
