Гроссмейстер - [12]

– Аристотель бы этого не одобрил, – хмыкнул Строганов. – Итак! Звони Андрею и дай мне с ним поговорить. Это раз!

Я выполнил приказ начальства и набрал номер своего друга Андрея Стахеева, который работал доктором на «скорой помощи». Арсений схватил мой телефон и стал вышагивать по песчаным дорожкам садика. Я, решив, что бежать за ним прислушиваясь к разговору довольно глупо, остался сидеть на скамейке.

– Перчатки и скотч ты взял? – поинтересовался у меня Арсений после того как завершил свои переговоры. Я кивнул. (Из принципа не буду расспрашивать, о чем они говорили!) – Это два.

– Мы идем в квартиру маньяка? – посмотрел я на Арсения.

– Это три, – подтвердил он. – Кстати, его зовут Владимир.

– А за ним не могут следить? Ну, официальные органы, полиция там…

– Это еще зачем? – он пожал плечами, отрицательно покачал головой и добавил: – Вообще, активность следствия резко снизилась. Они отработали все свои версии. По горячим следам, так сказать… ну, мониторят морги, выезжают на трупы неизвестных женщин… Но энтузиазм их иссяк. – Арсений воздел руки к небу.

– Думаешь? – засомневался я. – Тут такие большие фигуры замешаны! Деньги! Положение…

– Это правда, – согласился Арсений. – Начальники отчитываются, требуют с подчиненных, только вот… только вот подчиненные их энтузиазм не разделяют. Во-первых, слишком разные зарплаты… а потом, многие люди богобоязненные!

– Не понял? – я с изумлением воззрился на Строганова.

– Ну, смотри, – вздохнул он, – ты, когда в том дворце очутился, о чем подумал?

– Не знаю, – я пожал плечами. – Может, папашу пожалел: денег много, а счастья нет… К тому же, я когда прочитал его дневник… – я хотел поведать ему о своих впечатлениях, но Строганов меня перебил:

– Я так и знал! А вот всякий нормальный человек, увидев это богатство, подумал бы: это его боженька наказал! А наши люди против Бога не пойдут! Поэтому поискали-поискали и перестали… – Арсений достал свой телефон, который на весь сад заиграл мелодию System Of A Down, кажется, под названием «Chop Suey». Я успел заметить имя звонившего: Шахматист. Ну надо же, и у меня зазвонил телефон! Звонили с работы, мой приятель, доктор с ЛОР-отделения:

– Вадим, привет! Слушай, у нас тут пациент «запсихел», нам с ним не справиться! Можно его к вам ненадолго спустить? «Загрузите» его чем-нибудь? А мы психиатра вызовем…

Но я расстроил его, сказав, что сегодня у меня выходной, и чтобы он звонил на отделение. На заднем плане раздавались крики пребывавшего в белой горячке пациента.

Арсений заканчивал разговор, используя большей частью междометья, типа «угу» и «ага», но последнюю фразу произнес четко: «Сто тысяч! Каждому!»

И пояснил мне:

– Это только аванс!

Я подумал, что это его стандартная формулировка при заключении договоров.

Арсений взглянул на мои часы, после чего погрузился в мировую паутину посредством своего телефона, а я решил внести свою лепту в наше расследование:

– Скажи, а ведь если нашли украденный телефон Маргариты, то они же смогли посмотреть, кто ей звонил или кому она звонила? – робко предположил я.

– Для этого телефон не нужен, – бросил Строганов, не отрывая взгляда от своего телефона. – Разумеется… я смотрел звонки и сообщения в день исчезновения… и в другие дни тоже посмотрел…

– И? – не выдержал я его молчания.

– Что и? – недоуменно посмотрел он на меня. – Ничего особенного. У нее в среднем двадцать – двадцать пять звонков в день было. В последний день меньше, всего семь. Никто неизвестный ей не звонил. И это подтверждает мою версию о маньяке!

– А известные? – я хотел сказать, что, наверно, это важно, с кем она созванивалась в этот день или накануне, с кем назначала встречи, с кем переписывалась в соцсетях и так далее, но Арсений, словно прочитав мои мысли, наложил вето сразу на все мои теории.

– Какая разница? – с жаром заговорил он. – Она общалась со многими людьми до исчезновения. Ну, и с некоторыми из них разговаривала именно в тот день. С какой-то подругой и юристом по совместительству – это раз. С папой – это два. Со своим бойфрендом – три. С директором музея, где ее картинки висели – это четыре. С подругой, проживающей и находящейся в тот момент в Лондоне – это пять. С маникюршей – это шесть. С каким-то одноклассником – это семь. Ну и что? Главное – это то, что мы не должны идти по следам следствия, понимаешь? – Строганов вскочил и замахал руками. – Какой смысл? Они ничего не нашли, значит, они шли по неправильному пути! Мы должны придумать свои версии, какими бы фантастическими они ни казались! Согласен? – угрожающе склонился он надо мной.

– Мы пойдем другим путем, – кивнул я ему, опасаясь физических воздействий. А про дневник Сердюкова этот первопроходец даже не спросил, из чего я сделал вывод, что задание мое носило исключительно поучительный характер – смеяться над гением может только сам гений.

* * *

Время близилось к четырем часам, людей на улицах становилось все больше, – никто не хотел задерживаться на работе, когда такая погода: майское солнце приятно согревало и радовало петербуржцев. Машины медленными потоками текли из центра, пытаясь успеть выбраться до начала пробок. Мы шли пешком по Кирочной в сторону Таврического сада.