Гроши счастья - [61]

Анна вспомнила наставления Гроха, что нельзя раскрывать себя раньше времени - и ни в коем случае не следует говорить никому о том, что она сотрудничает с магами Сейта. Поэтому стоило побродить по торговому городку, чтобы разузнать, что здесь вообще за люди и как они могли бы ей помочь добраться до Золотого города.

Путем ненавязчивых расспросов, с которыми она обращалась к торговцам на улицах, да и к встречным прохожим, охотно отвечавшим ей, Анна выяснила, что купцы Золотого города регулярно посещают этот остров, покупая у жителей выделанные шкуры редкого животного, водящегося только на этом острове и соседнем. Это животное отличалось тем, что обладало волшебной шерстью - она являлась компонентом многих зелий, связанных с предсказанием будущего и управлением человеческими чувствами.

Животное было трудно поймать, поэтому шерсть его ценилась на вес золота, даже больше. Жители острова преуспели в этом деле, поэтому все они жили довольно неплохо, и дома здесь были в основном крепкие и добротные. Сразу видно было, что хозяева живут в достатке.

После этой своеобразной экскурсии по городу оказавшись в зеленом предместье, Анна решила приступить ко второй части своего плана, то есть, к выяснению того, как ей попасть на какое-нибудь торговое судно Золотых и отплыть в Золотое королевство.

Она уютно расположилась на травке под тенистыми деревьями у озера. Аппетитно уплетая ароматный хлеб, которым ее угостил разговорчивый и любезный торговец булочной и прихлебывая воду, набранную во флягу в колодце, Анна принялась размышлять. Итоги ее раздумий были следующие.

— Денег не было. Мешочек с деньгами, который у нее когда-то был, давно потерялся.

— Продать что-нибудь, чтобы заплатить за билет, ей тоже было нечего. Как известно, чтобы продать что-нибудь ненужное, нужно сначала купить что-нибудь ненужное, а денег нет (см. пункт 1).

— Устроиться на корабль в качестве матроса (кока, уборщицы, корабельного привидения и пр.) Аня не могла, потому что перечисленными профессиями и соответствующими навыками не владела.

— Попросить, чтобы ее пустили на корабль просто так, “за красивые глазки”, было рискованно; подобная благотворительность со стороны капитана могла быть чревата последующей неприятной расплатой.

Оставалось только тайно пробраться на корабль. Главным при этом было выбрать правильные средства камуфляжа.

Тут Анна вспомнила о том, как собираясь замуж за Михаила, она буквально страдала от разговоров соседских бабушек, собиравшихся каждый день на скамейке перед подъездом. Они окидывали всех входящих и выходящих цепкими взглядами и провожали горящими от любопытства глазами в зловещей тишине, а позволив человеку едва скрыться из глаз, громко принимались его обсуждать на все лады. Анна боялась подходить к собственному подъезду; она покрывалась красными пятнами под пристальными взглядами хозяек двора, изо всех сил стараясь не думать о том, как они обсуждают ее наконец-то зародившуюся и еще такую нежную личную жизнь.

Будущий муж, которому Анна, смеясь сквозь слезы, рассказала о психологическом терроре со стороны соседок по дому, предложил радикальное решение. Нужно тихо, без шума и пыли, убрать бабушек с их поста у подъезда.

И вот однажды теплой майской ночью, в опустевший после дневных забот московский дворик вышли две закутанные в длинные плащи фигуры. На головах у них были повязаны косынки, но на старушек они не очень походили, по крайней мере, одна из них, огромного роста и с периодически выползающими из под плаща штанинами. В свете выглядывающей из-за туч луны случайный наблюдатель удивился бы, увидев, как эти фигуры синхронно, как по команде, выдернули из земли скамейку, стоявшую у подъезда, и понесли ее в сторону оврага.

На следующее утро отправившиеся с авоськами и бидонами ранние пташки-старушки, возбужденно загалдели: любимая скамейка исчезла, оставив после себя лишь комья развороченной земли. Но “нашу песню не задушишь, не убьешь”: вечером перед подъездом сидел всё тот же контингент, удобно устроившись на раскладных стульчиках для рыбалки и деревянных ящиках из овощного магазина. Обсуждение жизни соседей продолжалось с удвоенной силой.

Через несколько дней скамейку вернули на место дворник и участковый милиционер, к которому поступил соответствующий сигнал. Проигнорировать его означало вступить в войну со старушками, поэтому, кряхтя, отдуваясь и бормоча под нос нехорошие слова, старший лейтенант вместе с дворником Русланом принес скамейку из оврага. Он даже бросил пару комьев земли для поддержания вкопанных в землю столбов скамейки, старушек как столпов советского общества, ну и заодно мира во всем мире.

Аня вынырнула из воспоминаний и вернулась к решению сегодняшней насущной проблемы. Итак, переодевание. Мысленно пропустив эту идею через призму имеющихся возможностей, она отряхнула руки от крошек и вскочила на ноги. Что ж, можно попробовать действовать так, а дальше посмотрим!

По пути сюда она краем глаза заметила большую кучу мусора, в которой были заметны торчащие тряпки, в которых угадывались разные части того, что раньше было одеждой. Теперь подойдя к этой свалке обветшавшего тряпья, которое, видимо, не удовлетворяло нужды не только бывших хозяев, но и городских старьевщиков, она замерла на секунду и, решительно преодолев отвращение, запустила руку в гору мусора.