Громовые степи - [5]
Дед лишь одно пожелание высказал внуку: «На службу не напрашивайся и от службы не отказывайся».
Больше не смог говорить казак-атаманец, обнял Сергея и заплакал.
Зато дедушка Михаил Михайлович общался с внуком долго. Невысокий, седенький, он положил руку на колено сидевшему на диване Сергею и говорил о боге. Это была его любимая тема. Дед соблюдал все посты, отмечал церковные праздники, крестился и читал молитвы перед сном, завтраком и обедом. Вот и теперь он говорил внуку о святой вере, спрашивал его:
— Ты в бога веришь?
— Нет, я не верю в то, чего нельзя понять.
— Верят в бога сердцем, а не умом. Он в убеждениях, а не в конкретном облике. В сердце все добрые начала, разум порождает сомненья, зло всякое. Вера дает душевный покой, радость жизни, она должна преобладать над мыслью. Ты в бога не веришь, как знаешь, — сказал Михаил Михайлович, — но когда тебе придется туго, будет очень опасно, перекрестись, помолись Господу хотя бы мысленно, смотришь, он и отведет от тебя беду.
— Войны-то ведь нет.
— Первую мировую и Гражданскую тоже никто не ожидал, а они обернулись для России вон какими бедами. Дай-то бог, чтобы не было войны, но не похоже. Пока ни одному поколению русских людей не удавалось прожить без нее.
Бабушка Феня привезла икону Божией Матери. Она благословила Сергея на службу и дала ему молитву «Ангелу Хранителю». Он не хотел брать, но бабушке, свой любимой бабушке, отказать не посмел.
— Ты ее заверни в грамотку и никому не показывай. Плохо будет, почитай, молитва всегда поможет, — поддержала сваху бабушка Вера.
Так, каждый по-своему, близкие родственники давали советы призывнику. Лишь младший брат Вадим воздержался от пожеланий.
— Ты еще не вернешься, а я уже уйду в армию. Не увидимся долго, может, где и встретимся.
Вадим моложе брата всего на полтора года, жил больше с дедом Дмитрием, помогал ему в работе на колхозной пасеке.
Сказала свое слово и Лида, как всегда коротко:
— Я тебе буду писать всю правду.
— Вот за это спасибо.
Сергей вышел во двор, сел на завалинку. Последний день в кругу родных медленно угасал. Над горизонтом меркло заходящее багряное солнце. Оно было неровно подернуто дымкой и словно зависло на одном месте. Запад окрасился в густой кровавый цвет. Вот на солнечном диске появилась темная полоса, через мгновение она расширилась, и небесное светило почти сразу погасло. Как говорит отец в таких случаях — к ветреному дню.
За столы сели, когда стало темнеть и мать подоила корову. Тосты были за здоровье и благополучное возвращение. Неприятную минуту пережил Сергей, когда отец спросил:
— А почему тебя забирают в армию, а все другие ребята еще дома?
— Что святой бог ни делает, все к лучшему, — выручил дед Михаил.
— Может, это и в самом деле к лучшему, — согласилась мать.
— А теперь давайте наказы да и споем для моего дорогого внука.
Дед первым же и посоветовал:
— Не лезь на рожон.
— Родина у нас одна на всех, — это Иван Дмитриевич.
— Не гневи бога, схожу к Явленной в Урюпино, помолюсь за тебя.
— Не простывай, сыночек, об нас не тужи.
— Не переусердствуй, — сказал дед Михаил. — Поспешишь — сатану порадуешь.
— Водка еще никого к добру не приводила, — закончил разговор отец.
Сергей сидел между отцом и матерью. Не хотелось выпить лишнего. Ему всегда неприятна была слабость в теле от выпитого. Контролировал он границу дозволенного подергиванием себя за волосы. Если чувствительность притуплялась, значит, хватит. Его никто не видел, да и он ни единого раза не чувствовал себя пьяным. Вот и сейчас эта граница четко обозначилась.
После нескольких тостов попытался отец заиграть песню, но она не пошла. Михаил Михайлович начал делиться воспоминаниями о казачьей службе, об уходе за конями, но и разговор не клеился. Предложили «промочить горлышко».
Дмитрий Карпович, подперев ладонью щеку и прикрыв глаза, начал казачью, умел это делать. Хорошо поставленным голосом он уверенно повел мелодию, куплет за куплетом. Знал дед великое множество казачьих песен. Сергей всегда слушал их с душевным трепетом, чувствовал себя приобщенным к казачьему роду. Особенно ему нравилось в казачьем исполнении переложенное на музыку известное стихотворение А. С. Пушкина, хотя Дмитрий Карпович искренне верил, что это казачья песня.
Особо хорошо она получалась, когда пели в три голоса: дед с бабушкой Феней и сосед Иван Мартияныч.
Казачья песня — протяжное, широкое многоголосье. Она не поется, а именно играется, как бы вытекает из души. Нельзя забыть ее звучание. Казачья песня не пишется, она слагается народом, а сюжет — сама жизнь казаков во всем ее многообразии.
Но сегодня Сергей так и не дождался Пушкина. Обстановка была иной.
Мысли его непрерывно перескакивали с одного на другое, не мог сосредоточиться на чем-то конкретном.
Слушал песню и не слышал. Волновала и настораживала неизвестность. «Войска НКВД, — думал он, — что это такое, хорошо или плохо?»
Книга является продолжением романа «Громовые степи» и повествует о контрразведывательной деятельности офицеров особого назначения войск НКВД в тылу Юго-Западного фронта после окончания Сталинградской битвы. Автор прослеживает дальнейшие судьбы основных персонажей на фронте и в тылу страны.
Участие боевых частей НКВД в сражениях Великой Отечественной войны – тема малоизученная и мифологизированная. Сперва нам рассказывали про карателей из заградотрядов, которые всю войну только и делали, что стреляли в спину, потом тренды сменились, и десятки дилетантских, плохо написанных книг хлынули на неподготовленного читателя.Николай Стариков – профессиональный историк, много лет занимается историей войск НКВД. Читателю хорошо известна его последняя книга «Войска НКВД в Сталинградской битве». Это первое беспристрастное исследование, полностью написанное на архивных материалах, в том числе и на тех, с которых гриф «Секретно» не снят до сих пор.
Заключительная часть трилогии об оперативно-боевой деятельности войск НКВД в предвоенные и военные годы (1939–1944).Читатель уже знаком с романами «Громовые степи» и «Офицер особого назначения».В романе «Ваше благородие» прослеживается дальнейшая судьба основных персонажей, показано взаимодействие войск НКВД с особыми отделами и контрразведкой СМЕРШ в прифронтовой полосе.
Сталинградская битва — событие эпохальное. Здесь наметился коренной перелом как в Великой Отечественной, так и во Второй мировой войнах. Здесь Красная Армия превратилась из отступающей от Бреста до Волги в наступающую до Берлина, до Победы. Потому вполне заслуженно военные исследователи, писатели, мемуаристы, поэты, художники нередко посвящают свои работы тем грандиозным событиям, их героям: пехотинцам, артиллеристам, танкистам, саперам, разведчикам, военным медикам, связистам.Однако в Сталинградской битве принимали участие и другие люди, ратный труд которых до сего времени не освещен или раскрыт не в полной мере.
Участие боевых частей НКВД в сражениях Великой Отечественной войны — тема малоизученная и мифологизированная. Сперва нам рассказывали про карателей из заградотрядов, которые всю войну только и делали, что стреляли в спину, потом тренды сменились и десятки дилетантских, плохо написанных книг хлынули на неподготовленного читателя. Николай Стариков — профессиональный историк, много лет занимается историей войск НКВД. Читателю хорошо известная его последняя книга «Войска НКВД в Сталинградской битве».
Повесть «Донольцы» о древних наших земляках, о наиболее вероятном пути их следования, трудностях, какие они испытали, прежде чем появились на реке. Не исключено, что донольцы действительно оказались первыми настоящими людьми в Европе.Рассказы повествуют о предвоенной жизни в сельской местности в начале Великой Отечественной войны в донских хуторах, о танкистах в Среднедонской операции во время Сталинградской битвы, проходившей в тех местах, где нашли пристанище донольцы, о воинской службе на военно-морской базе в послевоенное время, о создании «Теории вероятного факта» одним из потомков тех далеких предков.
Особый агент галактического бюро расследований всегда готов прийти на помощь даже тогда, когда это не совсем согласуется с его принципами…Чего и кого только не повидал он в межгалактическом пространстве. И разочарованного во всем и всех Сфинкса и Спонсора-джинна, исполняющего любые желания? А тут еще синебородый аристократ-ученый, обвиненный в смерти своих многочисленных жен? Поверить ему или нет, когда вокруг такая неразбериха - колдуньи-шпионки, торгующие эликсиром молодости, маньяки-ученые, создающие планеты-ловушки! Опасный Хрустальный Лабиринт, дрейфующая Золотая Пирамида, Символ Совершенства, Серебряный Туман и его жители-невидимки.
Категория: гет, Рейтинг: R, Размер: Макси, Саммари: Гарри ушел в неведомые миры на выручку друзьям, а магический мир подстерегла новая беда. Уцелевшие хоркруксы в руках властолюбцев превратились в страшное оружие. И опять магический мир оказался на краю гибели. Как бы ни извивались дороги судьбы, рано или поздно они сведут старых врагов для последнего и решающего сражения! А те, кто хлебнул бед на чужбине... не важно, что они найдут. Не важно, как они вернутся. Важно, что они никогда уже не будут прежними.Сиквел к фанфику «Гарри Поттер и темный блеск».
Роман «Заговор» современного китайского писателя Май Цзя посвящен работе людей, наделенных особыми талантами и работавших в специальном подразделении органов государственной безопасности в 30-60-х годах прошлого века. Три части романа рассказывают о трех принципиально разных методах работы разведки. Легкий для чтения, захватывающе интересный роман, написанный с большой долей юмора, был хорошо встречен читателями. «Заговор» был так популярен, что его решено было экранизировать, и в 200S году на экраны страны вышел сорокасерийный фильм, имевший громкий успех и способствовавший новой волне интереса к знаменитому роману, за который в 2008 году Май Цзя получил самую престижную в Китае награду в области литературы – премию Мао Дуня.
Вадим Голубев живет и работает в Торонто. Он автор нескольких книг.Повести и романы В. Голубева — остросюжетные детективы. Но, может быть, это лучшая форма, позволяющая донести до читателей политические и морально-этические взгляды автора?
В поисках родителей безымянный странник путешествует от планеты к планете. Но найти их – это не самое сложное испытание. Иногда, чтобы жить – нужно создать легенду. Иногда нужно понять, что война – это эхо мира. И всегда – всегда – мы убиваем то, что любим больше всего.
Фантастика «ближнего прицела».Завтра на космодроме Восточный состоится первый запуск: в космос уйдет пилотируемый корабль «Русь». Или не состоится, если…