Громовая жемчужина - [20]

— Но ведь наверняка есть и другие источники?

Кагеру, против своей воли, был заинтересован. Поговорить об истоках магии с древним киримским богом — когда-то он о таком не смел и мечтать.

— Я всегда считал, что богов, — в том виде, в котором они почитаются, — создают и уничтожают люди.

— Ты путаешь причины и следствия. Забытый бог постепенно утрачивает личность, возвращается к своему источнику и растворяется в нем. Что касается других источников — конечно, они есть. Но нам с Ануком до них не добраться. Сам Господин Времени не разберется в том, что творится сейчас на развалинах прежнего киримского миропорядка. Некоторые области мира просто исчезли, а другие намертво закрыты для нас. Любая попытка восстановить прежние возможности в лучшем случае окончится неудачей, которая мгновенно привлечет к себе внимание Небесной Иерархии, а в худшем — вселенской катастрофой. Притом, чем сильнее в прошлом был бог, тем страшнее будут последствия этой попытки. Вот почему мы с Ануком, вместо того, чтобы воцариться на небесном престоле Кирима, тихонько бродим по лесным тропинкам и никак себя не проявляем. Пока.

— Что значит «пока»? На что вы рассчитываете?

— На перемены, — объяснил Сахемоти. — Корни перемен во всех мирах — здесь, в Земной заводи. Я хочу, чтобы Кирим снова стал свободным.

Мокквисин мрачно усмехнулся:

— Я тоже. Но одного хотения мало, чтобы повернуть время вспять. Или чтобы у имперцев проснулась совесть и они ушли с островов.

— Разве в империи не случались восстания? — спросил Сахемоти.

— Ах, вот ты о чем… Да, конечно. Некоторые провинции даже обретали независимость… на короткое время. Но всё это не про наш Кирим. Восстание здесь, на островах? Население малочисленно и забито, правящий клан Касима беззаветно предан императору. Смешно. Нет, пока существует империя, твоим мечтам не сбыться, Сахемоти.

— Вот именно, — с улыбкой сказал бывший бог. — Ты ухватил самую суть. Пока существует империя.

Кагеру недоверчиво взглянул на него. Это что, шутка?

— Благодаря тебе, мокквисин, я пришел в Средний мир в облике человека, — сказал Сахемоти. — Не знаю, случай это был или судьба, но вышло удачно. В этом раскуроченном мире человеческий облик дает мне возможности, каких никогда бы не получил бог-вани. Если все получится, это будет мое последнее рождение здесь.

— А если не получиться — тоже, — встрял Анук. — Уж в Небесной Иерархии об этом позаботятся.

Маленький демон слушал своего старшего брата вполуха. Кагеру подумал, что всё это они не раз обсуждали и раньше.

— Значит, ты задумал погубить империю… Благородная цель, кто ж спорит, — сказал он вслух. — Только нелепая. Я бы с радостью послужил вам в этом деле без всякого принуждения, будь у вас хоть малейший шанс на удачу. То, что ты сказал — просто безумие. Проще сразу объявить войну Небесной Иерархии. Или подчинить себе мировой океан.

— Ты прав, действительно проще, — проговорил Сахемоти, надвинув шапку на глаза. — Но этого мало. Пока существует империя, все прочие усилия будут впустую. Империя должна быть уничтожена. И ты нам в этом поможешь, Кагеру. Что ты молчишь? Ты не веришь, что я могу добиться успеха?

— Брат, да что ты с ним возишься?! — воскликнул Анук. — Я прикажу ему — и он сделает все, что нам надо.

— Я бы предпочел, чтобы он стал нашим добровольным соучастником.

— Зачем тебе моя добрая воля? — ядовито спросил Кагеру. — Ради чего мне стараться?

— Ради Кирима и ради себя самого, — серьезно ответил бывший бог. — Анук, конечно, прав: ты и так сделаешь все, что мы скажем. Но если присоединишься к нам по доброй воле и будешь полезен, я тебя награжу.

— Я тоже, — глумливо добавил Анук. — Прямо не терпится.

Сахемоти взглянул на него с досадой. Кагеру поймал этот взгляд — и неожиданно понял: то, что он жив — заслуга вовсе не Анука. Сахемоти приказал брату возродить его для своих целей, и когда эти цели будут достигнуты, Анук с удовольствием его прикончит. Тогда как воспринимать слова Сахемоти о награде? Издевательство или… намек? Тот самый намек, которого он и не чаял дождаться от Анука?

Дождь снова усиливался, и каждая холодная капля казалась мокквисину ожогом. По его телу снова начинал разливаться постоянно мучающий его ядовитый холод. Кагеру решился.

— С восстанием ничего не выйдет, — сказал он, глядя в лицо Сахемоти. — По крайней мере, пока у власти клан Касима. О том, чтобы погубить империю, забудьте. Разве что она развалится сама. Но я даже не представляю, что для этого должно произойти. Внешних врагов у империи почти не осталось, значит — только изнутри. Заговор, покушение на императора, смена династии — все это в истории бывало, и неоднократно. Империя от этого только крепла. Кроме того, заговор такого масштаба вряд ли удастся сохранить в тайне. А как только вы о себе заявите, до вас тут же доберется Небесная Иерархия.

— А я не собираюсь ничего держать в тайне. Не будет никакого заговора. Все произойдет само, причем без нарушения закона. Наоборот, чем шире будет огласка, тем лучше. Если всё пойдет, как я планирую, империя сама организует и даже оплатит свою гибель.

Анук захихикал.

— Отлично звучит, старший брат!