Громовая жемчужина - [19]

— Давно не виделись, мокквисин! — приветствовал он его. — А ты совсем такой, как раньше! Присаживайся к костру — есть разговор.

Если Анук с виду остался почти прежним, то Сахемоти сильно изменился. Низвергнутый бог с двойственной сущностью человека и вани, морского чудовища, которого мокквисин когда-то приманивал колдовством на кровь Кима, больше не напоминал заморенного беспомощного доходягу. Хотя внешне Сахемоти остался тем же хрупким юношей, каждое его движение говорило о силе — спокойной, тихой, упрямой, как текущая вода. Взгляд его бесцветных глаз, сохранив потустороннюю глубину, стал быстрым и внимательным.

— Ты выглядишь даже лучше, чем мы ожидали, — доброжелательно сказал он, с головы до пят осмотрев мокквисина. — Только отощал совсем. Огонь — не лучший источник жизни для смертных, он быстро разрушает тела и почти ничего не дает взамен. Но — благодари Анука, — ты мог не иметь и этого.

— Не стану притворяться, что испытываю благодарность. Если бы моим мнением поинтересовались…

— Но на твое мнение всем наплевать, — бесцеремонно перебил его Анук. — А потому помолчи и послушай моего старшего брата.

— Значит, настала пора отдавать долги?

— Нет, просто выполнять свои обязанности. Какие долги могут быть у раба?

— Уймись, Анук, — укоризненно сказал Сахемоти. — Этак мы просто переругаемся. И ты, Кагеру, смири свою неуместную гордость. Нам троим предстоит работать вместе над сложным и опасным делом. Успех или неудача будет зависеть от каждого из нас. А потому — никакой ругани, насмешек, издевательств. Отныне наши правила — вежливость, доверие, взаимопомощь. Это касается каждого.

Последние слова сопровождались жестким взглядом в сторону Анука. Демон-подросток пожал плечами.

— Как кажешь, старший брат.

Сахемоти сдвинул соломенную шапку на затылок и сел на пригорок возле костра.

— Около восемнадцати лет назад, в этих самых горах, благодаря твоему искусству, мокквисин, и счастливому случаю я возродился в Среднем мире, — заговорил он. — Когда-то он звался Земной Заводью, но теперь это имя забыто — как и все остальные. Я обнаружил, что этот мир изменился. Кирим стал имперской провинцией, его боги забыты и уничтожены. Наши небеса пусты, в них правят чужаки, как и на земле. Все эти годы я странствовал с острова на остров, обошел весь архипелаг с севера на юг, и везде видел одно и то же — разрушенные храмы, заброшенные святилища, бывших богов, вместе с памятью необратимо утративших разум и силу и ставших мелкими бесами…

— Ради этих «откровений», — с насмешкой сказал Кагеру, — не стоило годами странствовать с острова на остров, достаточно было один раз поговорить со мной.

Анук расхохотался. Сахемоти тоже улыбнулся, но у мокквисина как-то сразу пропало желание шутить.

— Знай, мокквисин, что у меня нет никаких причин испытывать к тебе неприязнь. Наоборот, я тебе благодарен. Вольно или невольно, ты сделал мне два подарка. Во-первых — жизнь, а во-вторых — мое истинное имя. Точнее, одно из имен. Но это не важно. Имя — всего лишь кончик нитки, торчащей из клубка. Я тяну за него и разматываю, снимаю слой за слоем, постепенно открывая всё новые знания о себе и своих возможностях.

— Но разве твоя память не вернулась вместе с именем?

— Память бога устроена иначе, чем у смертных. У человека лишь одна личность, у бога их могут быть сотни. Мне пока известно о двух моих ипостасях. Одна из них, низшая — вани, морской дракон. О второй я кое-что узнал благодаря тебе и твоему ученику. Кстати, откуда ты вытащил мое тело?

— Сам не знаю.

— Врешь, — лениво бросил Анук. — И будешь за это наказан.

Кагеру только пожал плечами.

«Анук, ты глупец, — подумал он. — Какое удовольствие запугивать того, у кого нет никакой надежды на избавление? Намекни рабу, что он может заслужить свободу, и он будет смирять себя и ползать на брюхе, пока тебе не надоест. Тем приятнее потом сказать ему: „Какая свобода? Да я пошутил!“ Я бы на твоем месте так и сделал».

— Печалясь о судьбе моего мира, я не мог не задуматься и о нашей с братом участи, — продолжал тем временем Сахемоти. — Я сейчас в хорошем теле. Только ведь его все равно больше чем на полста лет не хватит. А что потом? Развоплощение, гибель? Или снова уйти в океан — до скончания времен? Конечно, я могу вернуть себе обличье вани, но это путь в никуда…

— Что ты имеешь в виду? — равнодушно спросил Кагеру.

— Имеешь ли ты понятие об источниках силы? Как чародей, ты должен в этом разбираться. К примеру, благодаря Ануку, твой источник силы сейчас — адское пламя. Однако тебе, как смертному, вполне хватает обычного костра. А вот Ануку костра будет недостаточно. Захоти он, скажем, вызвать лесной пожар, ему пришлось бы обратиться к источнику напрямую. Правда, что из этого выйдет, никто не знает. С уверенностью можно предсказать только гибель его телесной оболочки и окончательный уход из мира людей в мир ками, природных духов.

Есть и другие источники. Например, Тайхео, мировой океан. Но это опасный и коварный источник. Океан всегда был сам по себе, он старше богов Небесной Иерархии и сродни вечному хаосу Надмирной Тьмы. Океан делится силой с существами, которых сам же порождает, но подчинить его невозможно. Сила океана безгранична; почти все боги, хотя бы какой-то ипостасью связанные с морем, легко пережили падение Кирима, но во что они превратились? Любой рыбак скажет, что Тайхео — царство демонов. Добавлю — не только царство, но и тюрьма. Вне моря они бессильны. Вот что я имел в виду под словами «тупиковый путь».