Громче, чем тишина - [6]

Заметив, что соседка наконец отвлеклась от нахального таксиста и обратила внимание на нас, свекровь громко заявила:

– А Ксюши – нет! Раньше надо было приезжать, милочка! А то шляется не пойми где, бросила ребенка, а нам нянчиться! – она театрально бросила взгляд жертвы на Нелю и соседей, которые сидели разомлевшие под сенью массивных грецких орехов у своих домиков. – Да вы только посмотрите на нее! – она смерила меня ледяным взглядом с головы до ног. – Разве ж это мать?! – она тут же перевела глаза на невольных наблюдателей.

– Где мой ребенок?! – ввязываясь во что-то непоправимое, услышала я собственный голос. Выждав паузу, свекровь завершила свою триумфальную речь:

– Ксюша с папой. Но ты больше сюда не приезжай и их тут не ищи!

Вдруг стало тихо. Крикнув, что обращусь в милицию, я побежала прочь. Ворота тут же открылись. Свекровь выкрикивала мне вслед что-то в духе: «Какая из тебя мать?» Но я уже ничего не видела и не слышала. Эти слова уже давно за мной опоздали. Я неслась по крутой лестнице вниз с холма. Падала, словно сбитый с орбиты спутник. Преодолев пролесок вдоль санатория «Океан», наконец, выбежала на дорогу, потом на тропинку. Я бежала в участковый пункт, который, конечно, должен был быть где-то в самом конце этого невозможно длинного пляжа Широкой Балки. Таксист, оказывается, все это время ехал за мной. Он выразил желание дать показания милиции, как случайный свидетель явно чего-то страшного.

Вдруг я поняла, что нахожусь внутри маленькой будки на галечном пляже. Два молодых утомленных жарой милиционера подняли на нас с таксистом удивленный взгляд.

Глава 6

– …Так вы говорите, что муж ваш сейчас работает в Москве? – лениво переспросил молодой участковый. От слез я не видела ни лиц милиционеров, ни вообще ничего. Второй участковый пытался меня успокоить: «Девушка, да не волнуйтесь вы так, с вашим ребенком все будет хорошо». Через какое-то время его коллега, поговорив по телефону, бодро произнес:

– Свекровь ваша сообщила, что ее сын сейчас в Новороссийске. И ребенок – с ним, – мы все растерянно переглянулись.

– Ничего не понимаю! Что вообще происходит? – в будке стало невыносимо жарко, было сложно дышать. Кто-то принес стакан воды. – Ксюша отдыхала летом в Широкой Балке, со своей бабушкой, со свекровью… Рома, муж мой, работал в Москве на газовых станциях, знаете, такие бывают в Московской области?

Милиционер посмотрел на меня вопросительно.

Мимо окна будки не спеша проходили люди в купальниках и дети в панамках, то и дело мелькали разноцветные надувные матрасы, придавая происходящему привкус кафкианского комикса.

– Через четыре часа я должна сесть с ребенком на обратный поезд домой, в Питер, у нас ведь через неделю садик! Ксюша в первый раз идет в детский… – мой монолог прервал звонок мобильного, и милиционер, извинившись, вышел с телефоном на улицу.

Я впервые в жизни оказалась в милиции и надеялась, что сейчас участковые встанут и найдут моего ребенка. Но почему-то этого не происходило. Сотрудник вернулся в будку, молча сел за стол и только затем обратился ко мне:

– Мы вызвали вашего супруга, он скоро сюда подъедет. Ждите пока на пляже, искупайтесь хоть. Жара ведь, – милиционеры пожали плечами. Таксист, окончательно проглотивший к тому времени язык, нацарапал милиционерам свой номер телефона и уехал в поисках более удачных клиентов. Обычное дело – семейный скандал, подумали одновременно таксист и молодые участковые. Только вот на алкоголиков тут вроде никто не похож. Странные люди эти питерские, ей-богу!

Рома приехал не сразу. Причем, войдя в милицейскую будку, он не проявил совершенно никакого интереса ко мне и сразу направился к участковому, сидящему за потертым деревянным столом. Роме я очень обрадовалась. Сразу отлегло от сердца – он жив, здоров, рядом, значит, все нормально. Сейчас он обо всем позаботится. Наверное, Рома был очень занят и не смог урезонить свою мамашу. Я ждала, что он обнимет меня. Бросилась было навстречу, но по взгляду поняла, что мужа как будто подменили. Он смотрел на меня как на чужую. Я ничего не понимала. Отходя от шока, я заметила, что Рома сует одному из сотрудников какие-то бумажки и доверительно шепчет на ухо что-то якобы сверхконфиденциальное. Несмотря на сорокаградусную жару, он надел новый синий костюм – не из тех, что я покупала ему. Я сидела напротив и смотрела на мужа, такого родного и притворяющегося таким чужим. Что и где я пропустила?

– Эта гражданка, – начал Рома, с нетипичным для него пафосом указывая на меня левой рукой, – все лето где-то шлялась, ребенком не интересовалась. Фактически, – он вздохнул, – Светлана Александровна бросила свою дочь. Наконец Рома посмотрел на меня в упор. – Знаете, где она отдыхала? – сотрудники милиции вертели головой, переводя взгляд с меня на Рому, словно наблюдая за игрой в пинг-понг. Рома же, не снижая оборотов, прибавлял газа, совсем как на своем турбированном авто. – Она не приезжала к дочери все лето и вообще улетела отдыхать, – тут он сделал передышку, взглянув на сотрудников, – на Бали! – повисла неловкая пауза. Рома поспешил с объяснениями: – На остров Бали со всего мира съезжаются наркоманы и сексуально озабоченные туристы!