Гробы спасения - [12]

В соседней деревне за несколько километров от Бахунатаварала, жили родители Шиарги, вместе с ее несколькими младшими сестрами и братьями. Двухметровый русский, добродушный светло-русый гигант с большими голубыми глазами, Сергей Кобзев сразу им понравился, и между ними сложились теплые доверительные, вполне родственные отношения.

Но несмотря на видимость почти счастливого безоблачного существования в затерянном среди гор и облаков гостеприимном Непальском королевстве, вдали от упорно разыскивавшей его суровой отечественной Фемиды, Сергей Николаевич ни на секунду не забывал о своем недавнем странном приключении и каждый день, когда рядом с ним никого не находилось, извлекал на свет божий твердые серебристые семена, по форме напоминавшие гробики для цветочных эльфов, и подолгу пристально их разглядывал. Что-то, некое непонятное предчувствие или элементарная осторожность, тесно переплетенная все с тем же инстинктом самосохранения, удерживало геолога пока показывать семена Гробовых Деревьев даже преданной и искренне влюбленной в него Шиарге. Сергей безошибочно чувствовал глубоко спрятанный в таинственных семенах большой, можно даже сказать, грандиозный секрет и считал совершенно преждевременным кому-либо этот секрет выдавать. Но естественное нетерпение его и здоровое любопытство росли в геометрической прогрессии день ото дня, и вот однажды, когда маленькая верная ему Шиарга уехала на пару дней погостить к родителям в деревню, он наконец решился незаметно высадить пару-тройку серебристых семян на своем крохотном огородике. Знаменательное событие произошло ранним-преранним утром, когда вечные снега на горных пиках едва-едва окрасились нежно-розовым светом, а кромешная ночная темнота в горных долинах только-только начала разбавляться светло-серыми красками зарождавшегося дня. Сергей Николаевич, почти неразличимый в ранних горных предрассветных сумерках, неслышной походкой спустился в покрытый холодной росой огородик и глубоко вдавил во влажную, хорошо взрыхленную, почву твердые серебристые семена – одно в самом центре рядом с грядкой сочной желтой тибетской моркови, второе – возле северной изгороди, где росла вкусная мясистая спаржа и третье – вплотную к южной изгороди, среди зарослей сельдерея. А уже через день, когда из деревни вернулась Шиарга, то она не узнала свой собственный участок – его украшали три стройных молоденьких деревца трехметровой высоты, покрытых удивительно красивой гладкой золотой корой. Деревца, несмотря на эфемерный вид, придавали всему их крохотному участку неземной волшебный колорит, словно бы отбросив на каждую грядку по настоящему золотому блику, отчего между грядками протянулись фантастические узоры загадочных темно-фиолетовых теней, заполонивших воздух над всем огородиком сказочной атмосферой странной неземной тишины и нездешнего инфернального покоя.

– Что это, мой любимый Сержи?! – только и могла произнести остолбеневшая от изумления девушка, зачарованно разглядывая молодые побеги Гробовых Деревьев.

– Еще не знаю, – загадочно улыбаясь, не совсем ясно ответил Сергей. – Но скоро, я думаю, что все нам с тобой станет предельно ясно.

– Откуда эти сказочные деревья, мой милый?! – еще раз настойчиво спросила Шиарга Сергея, пристально глядя ему в глаза.

– Из сказки, дорогая! – совершенно серьезным голосом ответил ей Кобзев. – Это мой тебе сказочный подарок – я привез их семена из одной сказочной долины, но до поры до времени не хотел никому о них говорить. Сегодня ночью, когда над горами засияет полная луна, я расскажу тебе эту чудесную сказку – как я в ней очутился!

Остаток дня, с нетерпением ожидая вечера, Шиарга проходила сомнамбулической походкой, попеременно бросая очарованные взгляды то на стройные силуэты удивительных деревьев, то – влюбленные – на Сергея.

– Я тебя сегодня угощу традиционным праздничным ужином по шерпски! – внезапно заговорщическим голосом сообщила она ему и, выдержав небольшую томительную паузу, добавила красивым волнующим шепотом: – А потом, когда полная луна зальет весь мир серебряным светом, и уснут даже самые неугомонные птицы на деревьях, я подарю тебе настоящую ночь любви по шерпски, и ты никогда уже не сможешь меня забыть – никогда!

– С чего ты взяла, что я когда-нибудь тебя забуду, родная моя шерпочка! – нежно обняв девушку за талию, ласково проворковал ей в самое ухо Сергей Николаевич.

Затем они вместе, под чутким руководством Шиарги, готовили праздничный ужин – как специально в этот вечер у них не было ни одного клиента, и они оказались совершенно одни – наедине с распускавшимся в их огородике, незаметно превращавшемся в благоухающий сад, златоствольным волшебством.

Когда Сергей Николаевич деревянным молоточком отбивал нежное мясо молодой самки гималайского кабана, а Шиарга колдовала над приготовлением салата из молодых ростков бамбука и маринованного мяса нежных моллюсков, в изобилии водившихся в местных горных речках, им обоим послышался загадочный слабый шум, донесшийся со стороны игрушечного огородика. Когда странный звук повторился трижды, и Шиарга, и Сергей, отложив в сторону кулинарные приготовления, не сговариваясь, выбежали прямо в залитую потоками яркого лунного света прохладную гималайскую ночь и увидели, как на их чудо-деревьях с негромким торжественным треском распускаются гигантские белоснежные цветы, распространяя в ночном воздухе неповторимый тонкий аромат. И могла бы еще поклясться влюбленная пара в том невероятном явлении, что с роспуском очередного цветочного бутона, юные деревца содрогались от корней до верхушек крон, вытягиваясь при этом сразу на пятнадцать-двадцать сантиметров вверх и одновременно делаясь заметно толще по периметру ствола.