Гробовщик - [34]

– Ну всё, – вдруг сказал Гога. – Приехали.

Я потянул вожжи на себя, останавливая упряжку.

Дорога, вильнув на повороте, упиралась в огромное, сколько видит глаз, болото, утыканное редкими почерневшими деревьями. Но не заканчивалась, а продолжалась, круто уходя под воду. Наверное, здесь не так давно просел участок суши. А может, ездят по ней в самый омут некие местные обитатели по своим странным делам.

Зона. Чего здесь только случается.

– Слезайте, – скомандовал Гога.

Я спрыгнул с облучка и оглянулся.

Гога уже без опаски открыл крышку «гроба» и ткнул Троячку прикладом в бок. Раз, другой. Тот замычал.

– Живой? – хмыкнул наш конвоир. – Слезай. Приехали.

Толик застонал, завозился. Попытался сесть.

– Где я? Куда приехали? – переспросил он, слепо вертя головой. – Уже лагерь? Где мы?

Одну руку он прижимал к животу, другой тёр лицо.

– Приехали-приехали, – весело подтвердил Гога. И уже мне: – Помоги ему.

Пока я возился с Троячкой, «камуфляжный» достал из кармана яблоко и сочно им захрустел.

– Хочешь? – протянул он ещё одно Баркасу, тот отрицательно мотнул головой.

– Давайте вперёд, – скомандовал Гога невнятно, когда я помог Толику, тот почти висел на мне, стать на землю.

– Куда? – не понял я. – К воде?

– К воде, – легко подтвердил Гога. – Сейчас паром прибудет.

Я взял бродягу под руку, и мы подошли к самой кромке болота. Было до звона в ушах тихо, ни плеска, ни шелеста, ни кваканья.

– Что происходит? – не унимался Толик. Он всё время пытался обернуться на ходу. – Где я? Кто вы такие?

Огрызок яблока просвистел у моего уха и плюхнулся в воду.

Осознание того, что вот-вот произойдёт, пришло ко мне одновременно с двумя, почти слитными, щелчками предохранителей за спиной.

Я машинально подтолкнул Троячку вперёд, тот по инерции пробежал несколько шагов, споткнулся, рухнул в мутную трясину. Не успел я последовать за ним, как сзади застучали автоматные очереди. Три пули ударили мне в спину. Четвёртая, я уже падал в болото, насквозь пробила голову.

Я взмолился, что бы тут оказалось достаточно глубоко, и мои молитвы были услышаны: снизу пахнула холодом чёрная бездна омута.

Мутная вода сомкнулась за спиной, скрыла от солнечного света, но не от пуль. Еще две настигли меня: одна разорвала ухо, другая перебила левую руку. Рядом дергался тоже раненый Толик Троячка. Погружение было для него неожиданностью, он не успел глубоко вдохнуть и теперь пытался всплыть. Я схватил его за широкий армейский ремень, придержал, получив локтем в лицо. Вода стала рыжей от нашей крови.

А на берегу и не думали успокаиваться. Снова глухо застучали автоматы.

Вот и всё, – подумал я, ожидая, когда же начнёт угасать сознание. Было больно, отчаянно хотелось дышать. Рядом корчился тонущий бродяга. Я почувствовал, что он вот-вот сдастся и наберёт полные лёгкие болотной жижи. Попытался, была – не была, вытолкнуть его на поверхность, но Троячка намертво вцепился в мою руку. Пришлось и самому грести навстречу солнцу, теряя остатки сил.

В этот момент над нами промелькнула чья-то большая тень, вода вокруг вскипела, раздался яростный рёв. В ответ автоматы, будто взбесились, выдав по длиннющей очереди.

Когда я таки вынырнул, вокруг меня вились в воздухе и лупили о поверхность вспенившейся воды, похожие на водоросли, толстые и тонкие щупальца. Казалось, их было тысячи. Несколько штук тут же прилипли к моим рукам и спине.

И, не успел я осмотреться и надышаться таким вкусным воздухом, меня вдруг рвануло и снова понесло куда-то болотную бездну. Хорошо я как раз вдох успел сделать.

Скорость движения была такая, что у меня голову подбородком прижимало к груди. Плюс вращение. Через пару секунд я уже не понимал, где верх, где низ. Поэтому когда меня выбросило на поверхность, я не сразу понял, что лечу над водой. И лишь грянув на берег и пропахав по траве метров пять, до меня дошло – суша. Рядом грузно рухнуло тело несчастного Толика. Он тут же скрючился, держась за торчавший из живота обломок колючки, и громко заскулил.

Это что же выходит: Липучка, он же «Дерьмомёт», нас спасал что ли?

Чудны твои дела, Господи…

Болела простреленная голова, изувеченное ухо, рука, спина. Я попытался сесть, но в руках и ногах была такая слабость, что не получилось даже пошевелиться. Поэтому я только мог наблюдать, как ко мне приблизились детские ноги, обутые в поношенные сандалики.

– Опять вляпался? – услышал я знакомый голос.

Генка, он же Колька, он же Санька присел рядом, заглядывая мне в глаза.

– Не терпится тебе на Тот Свет, – сказал он со вздохом.

Мальчик порылся в карманах своих шорт, достал из одного крохотный пузырёк с содержимым насыщенного тёмно-синего цвета. Колпачок на пузырьке заканчивался эдакой пипеткой. Генка, пускай он будет всё же Генкой, приоткрыл мне рот и капнул в него несколько капель своего снадобья.

Рот, затем гортань и желудок обожгло так, будто в них влили кипящий свинец. Перехватило дыхание. В глазах потемнело. Окружающее пространство поплыло, теряя очертания, и вдруг навелось на такую резкость, что у меня заслезились глаза. Рывком вернулось ясность мышления, мышцы, все до одной, снова были мне послушны. Ранен? Кто? Я? Да привяжите кольца к Небу и Земле и дайте их мне…