Гробовщик - [8]

Попутчик явно переусердствовал с утренней зарядкой и время от времени вытирал полотенцем лысину.

— Не понимаю, зачем ты мне это рассказываешь? — хмыкнул он. — Какое мне дело до твоего чеченца?

— Ты выдал себя с первых минут нашего знакомства, когда увидел в окне мою девушку. Ты испугался. Ты принял ее за чеченку. Ты думал, она тебя караулит. И злые чечены вот-вот ворвутся в купе! Ты здорово пересрался, Лера, в тот момент!

— Это все твои доказательства? Может, я чеченцев с рожденья боюсь? Может, я с ними воевал?

— Не звезди, дорогуша! Ты не воевал! Такие, как ты, не воюют! Кстати, что у тебя с паспортом? Почему он так сильно обгрызен?

— Крысы, сэр, — нервно засмеялся Валера.

— Так я и думал. Ночь пришлось провести в подвале. Профессиональные киллеры так и поступают.

— Чушь несешь! Это только твои догадки! Доказательств у тебя нет!

— Неужели? — Юра сунул в рот сигарету, но не зажег ее. — Когда я накануне отъезда узнал о гибели Пентиума, мне пришла в голову интересная мысль. Правда, не очень свежая. А что, если чеченца замочил кто-то из моих земляков? Ведь Пентиум несколько лет прожил в нашем родном городе. И был он не слишком миролюбив. Успел насолить многим. И не успел я это как следует обдумать, как встретил земляка, то есть тебя.

— Ты с таким же успехом мог заглянуть в соседнее купе. И тоже бы не ошибся. Там наверняка едет твой земляк.

— Разумеется, — продолжал Юра, — но у того, у другого, нет под подушкой стилета с золотой рукояткой и выложенной бриллиантами буквой «П». Пентиум любил им хвастаться. Люди с Кавказа вообще не равнодушны к таким вещам. А тебе, Лера, хозяин надерет задницу, если узнает! Это не по правилам. Мародерство — не твое ремесло, хотя, я вижу, ты никакой работой не гнушаешься.

В нависшем тягостном молчании стал отчетливей стук колес. За окном стемнело. Над Юриной полкой горел тусклый ночник. Это был единственный источник света в их купе.

— Кто ты? — шепотом спросил Валера.

— Не важно.

— Для меня важно, — настаивал тот. — У меня дети.

— У Пентиума их было больше, чем у тебя.

— Я не знал…

— А если бы знал, отказался бы от денег? Не смеши меня!

— Кто ты? — повторил Валера, и в голосе его слышался надрыв.

— Я сел в этот поезд и в это купе с другой целью. Я не собирался искать убийцу Пентиума и того, кто заказал это убийство. Все вышло совершенно случайно. Поверь мне. Более того, мне нет никакого дела до чеченцев. Так что будь спокоен. Я еду в город по своим личным делам. Уже почти год, как я не играю ни в какие игры. И мне нет дела до других игроков. А стилет изъял только в целях собственной безопасности. Как приедем, верну. Успокоился?

— Нет.

— Почему? — удивился Юра.

— Потому что я узнал тебя, — ошарашил Валера. — Без очков тебя еще можно узнать.

— Вот и замечательно, если узнал, — улыбнулся критик. — Но то, что я тебе сейчас сказал, чистая правда. Я еду в город по личным делам.

— Зря возвращаешься, — еще больше набычился бродяга.

— Это почему?

— Не знаю, как тебе удалось отойти от дел и заняться критикой. — Он ухмыльнулся. — По-моему, ты заливаешь. От наших дел отходят обычно в мир иной.

— Предположим, мне повезло…

— Тем более не стоит мозолить глаза серьезным людям.

Валера взял на себя роль наставника. «Любит, наверно, читать нотации своим детям!» — подумал критик.

— На кого работаешь, бродяга? — не дал он развить тему.

— Так я тебе и сказал! Нашел дурака! Чтобы ты подкинул моему хозяину стилет? Знаю твои штучки. Наслышан. Нет уж, спасибочки!

— Поликарп? — выдвинул Юра первую версию.

— Не гадай. Все равно не скажу, — предупредил Валера.

— Если не Гробовщик, то кого еще бояться? — продолжал провоцировать тот.

— Слишком давно ты не был в городе, Юрик. За это. время многое изменилось. Слышал, что у Поликарпа сына убили?

— Слышал. Ну, и что? — с невозмутимым видом спросил критик.

— Значит, и до Москвы доползло?

— А что тут удивительного? У людей языки длинные. Не хочешь ли ты меня убедить, бродяга, что Гробовщик стал кротким как агнец?

— Кто его знает? Поликарп затаился. Я только хотел сказать, что многое изменилось. Вот и всё. Появились новые люди. Очень серьезные.

— Старые вроде тоже в клоуны не годились, — заметил Юра. — Надо так понимать, что ты работаешь на одного из этих, новых и очень серьезных?

— Я ничего не говорил, — отмахнулся Валера. — Меньше говоришь — дольше живешь.

— Это ты верно подметил. А теперь слушай и вникай. — Критик вынул изо рта незажженную сигарету и скомкал ее в кулаке. Ты мужик не глупый и должен понимать — дальше нам не по пути.

— Предлагаешь выброситься на ходу?

— Я не кровожаден. Предлагаю разойтись по-хорошему. И забыть обо всем, что тут говорилось. Будем считать, что не встречались. Ведь это случайность. Чистая случайность. Не так ли?

— Так.

— Скоро станция. Я очень сожалею, но тебе придется выйти и пересесть на электричку. Ты выспался, благодаря мне. Отдохнул, можно сказать, после изнурительной работы. Ничего не будет страшного, если остаток пути потрясешься в пригородном поезде. Есть возражения?

— Что будет со стилетом?

— Обижаешь, Лера. Я всегда помню свои обещания.

Он всегда помнил свои обещания. Обещал бывшей жене, что порвет с мафией, будет жить тихо и мирно. Она не верила. Никто не верил. Он сам себе не верил. Но обещание выполнил. Вот уже почти год живет тихо и мирно. Правда, без жены. Он обещал ей, что уедет, и уехал. Он обещал, что приедет, как только она оформит развод. И снова не обманул.