Гробницы Атуана - [24]

– Ты не знаешь, что делать с ним. – хрипло сказал пленник, произнося слова каргадского языка не совсем правильно, но внятно.

Манан еще раз пнул его, пленник тихонько застонал от боли и закрыл глаза.

– Хватит, Манан, пошли.

Она вышла в туннель. Манан, ворча, последовал за ней.

Вечером, когда огни во всех зданиях Места погасли, Арха в одиночестве поднялась на холм. Она наполнила флягу водой из родника за Троном, отнесла ее и большой ломоть грубого ржаного хлеба в Раскрашенный зал и оставила рядом со спящим пленником. Он даже не пошевелился. Вернувшись в Малый Дом, Арха сразу уснула и спала долго и крепко.

Ранним утром она одна вернулась в Лабиринт. Хлеб исчез, фляга опустела, а пленник сидел, прислонившись к стене. Его покрытое грязью и шрамами лицо выглядело по-прежнему страшно, но на нем застыло невозмутимое выражение.

Арха остановилась там, где по ее мнению прикованный пленник не мог достать до нее. Она не знала, куда девать глаза, что-то мешало ей говорить, а сердце колотилось, словно от испуга. Нет никакой причины бояться его. Он – в ее власти.

– Как приятно снова увидеть свет!

Голос пленника был мягок, но в нем чувствовались глубина и самообладание.

– Как тебя зовут? – властно спросила Арха. Мой собственный голос, подумала она, звучит слишком пронзительно и визгливо.

– Многие зовут меня Соколом.

– Сокол? Это твое настоящее имя?

– Нет.

– Так как тебя зовут?

– Я не могу назвать тебе свое Имя. А ты – Первая Жрица Гробниц Атуана?

– Да.

– Как тебя зовут?

– Арха.

– Та, Что Съедена? – глаза волшебника внимательно и чуть насмешливо смотрели на нее. – Ну, а все-таки, как тебя зовут?

– У меня нет имени, не задавай глупых вопросов! Откуда ты?

– Из Внутренних Стран, с Запада.

– С Хавнора?

Это было единственное название, связанное в голове Архи с Внутренними Странами.

– Да, с Хавнора.

– Зачем ты сюда явился?

– Гробницы Атуана знамениты среди моего народа.

– Но ты же не веришь!

Пленник покачал головой:

– Ты ошибаешься, Жрица! Я верю в темные силы. Я уже встречался с Безымянными, правда, в других местах.

– Где?!

– В Архипелаге – это Внутренние Острова – есть места, где, как и здесь, правят Древние Силы Земли. Но нигде власть их не сильна так, как на Атуане. Нигде нет больше у них храмов, жриц и такого поклонения.

Оскалив в злобной усмешке зубы, Арха спросила:

– Неужели ты явился поклониться им?

– Нет, я пришел ограбить их.

Арха внимательно всмотрелась в его совершенно серьезное лицо.

– Хвастун!

– Я знал, что это будет нелегко.

– Нелегко! Да это просто невозможно! Не будь ты неверующим, знал бы это. Безымянные не расстаются со своей собственностью.

– То, что я ищу, не принадлежит им.

– Значит, тебе?

– Оно может стать моим.

– Кто ты? Бог? Король? – Арха бросила презрительный взгляд на закованного в цепи, грязного, изможденного пленника.

– Ты всего лишь грабитель!

Он не ответил, но взгляды их встретились.

– Не смей смотреть на меня, – взвизгнула Арха.

– Леди, у меня и в мыслях не было нанести тебе оскорбление. Я чужеземец и не знаком с вашими обычаями, я не знаю, как следует вести себя с Первой Жрицей. Я в твоей власти и прошу прощения за нанесенную невольно обиду.

Арха почувствовала, как мгновенно прилила к лицу горячая и глупая кровь. Но волшебник уже отвел свой темный взгляд и не видел, как покраснела Первая Жрица Гробниц Атуана. Он выполнил ее приказ!

Некоторое время оба молчали. Печальными невидящими глазами смотрели на них со стен крылатые люди.

Арха принесла в Раскрашенный Зал каменную чашу с водой и теперь, натолкнувшись на нее взглядом, сказала:

– Пей, если хочешь.

Он сразу схватил чашу и, подняв ее легко, словно бокал с вином, надолго припал к ней губами, после чего, намочив рукав куртки, настолько тщательно, как мог, стер с лица и рук запекшуюся кровь, грязь и паутину. Пока он занимался этим важным делом, Арха пристально рассматривала его. Такое, кошачье, по сути, умывание сделало его привлекательнее, но оно же обнажило шрамы на щеке – старые, бледные шрамы на темной коже, четыре параллельных борозды от глаза к подбородку, словно след огромной когтистой лапы.

– Что это такое? – спросила Арха. – Шрам?

Волшебник не торопился с ответом.

– Дракон поцарапал? – Арха постаралась вложить в свой вопрос как можно больше иронии. В самом деле, разве не для того спустилась она сегодня в Лабиринт, чтобы всласть поиздеваться над жертвой, помучить пленника ощущением беспомощности?

– Нет, не дракон.

– Значит, ты не Повелитель Драконов?

– Ты заблуждаешься, – неохотно ответил волшебник. – Я – Повелитель Драконов. Но шрамы появились на моем лице еще до того, как я заслужил это имя. Я уже говорил, что знаком с темными силами. Эти полоски оставил один из ближайших родственников твоих Безымянных… Правда, в конце концов я узнал его Имя.

– Что ты мелешь? Какое имя?

– Этого я тоже не могу сказать тебе – ответил он и улыбнулся одни губами.

– Это чушь, дурацкий лепет, святотатство! Они безымянны!

Ты просто не понимаешь, о чем говоришь…

– Понимаю, жрица, и куда лучше тебя, – бросил он внезапно окрепшим голосом. – Смотри! – он повернул к ней щеку с четырьмя чудовищными шрамами.

– Я не верю тебе! – воскликнула Арха, но голос ее дрожал.