Гробница Крокодила - [48]
Пирра открыла рот, собираясь подтвердить его распоряжение. Но не успела выговорить ни слова. Из-за деревьев показалась фигура, закутанная в покрывало.
– Так и есть, – произнесла Меритамен.
– Больше ни звука, – велела Меритамен на акийском. – Молчите, слушайте и помните: стоит мне отдать приказ, и стражники вас схватят.
Пирра, Ренси и Херихор приросли к месту.
– Что тебе нужно? – хрипло выдавила Пирра.
– Сама знаешь. Господин Тел-амон уверен, что кинжал в гробнице. По вашим глазам вижу, что он прав.
Резко приказав стражникам оставаться на посту, Меритамен отвела Пирру и двух мастеров в сторону, чтобы разговор не подслушали.
– Медлить нельзя, – продолжила она на египетском. – Говорите, в которой гробнице кинжал.
– Не знаю, – соврала Пирра.
– Но твои сообщники уж точно знают! У них это на лбу написано!
Меритамен обратилась к Ренси и Херихору:
– Отведите меня туда сейчас же!
Мастера не двинулись с места.
Тогда Меритамен повернулась к Пирре:
– Соглашайся, у вас нет другого выхода! Я пойду к гробнице и выпущу его вместо тебя! Да-да, мне известно, что Ги-лас внутри, мой шпион только что вас подслушивал. Ги-лас ведь ищет кинжал, верно?
– Он ни за что его тебе не отдаст, – возразила Пирра.
– Ну как вы не понимаете? Я вам помогаю!
– Помогаешь? – возмутилась Пирра. – Заклинания из гроба Усеррефа украли по твоему приказу! Ты подвергла его дух опасности! Хороша помощь! Что ты задумала? Дай угадаю – Теламон тоже где-то поблизости!
Меритамен вздохнула с досадой:
– Ги-лас спас жизнь моей сестры! Поэтому теперь я хочу спасти его! А еще я ненавижу Тел-амона! По-вашему, этих причин мало? Надо спешить! Тел-амон до сих пор в Па-Собек только потому, что я велела своим лодочникам тянуть время, но задержать его надолго им не удастся! Не будете делать, что говорю, – он поймает вас и под пытками заставит во всем признаться! А Ги-лас к тому времени будет уже мертв!
– Ты нас пугаешь, – со злобой выплюнула Пирра. – Ты не дашь Гиласу умереть.
Меритамен вскинула голову:
– Если не добуду кинжал, моя семья погибла. Я готова на что угодно. А ты бы как поступила на моем месте?
Пирра запнулась.
Тут Ренси зашептал ей на ухо:
– Плевать на кинжал! Главное – спасти ба Усеррефа. Только скажи, и мы отведем ее к гробнице. Мы ее так запутаем, что она не поймет, куда мы ее привели. И тайну гробницы сохраним, и мальчишку вытащим!
Пирра задумалась. А ведь Ренси прав. Пусть кинжал достанется Теламону, лишь бы только Гилас выбрался из гробницы живым!
И все же… А вдруг Меритамен лжет? Что, если Теламон уже на Западном Берегу? Проследит за ними до гробницы и расправится с Гиласом, как только тот вылезет наружу?
– Быстрее! – торопила Меритамен. – Время дорого!
Пирра испытующе посмотрела на нее и медленно кивнула.
– Хорошо, займешь мое место, но при одном условии. Ты должна кое-что для меня сделать.
23
Гилас сбросил крышку гроба и с жадностью вдохнул воздух полной грудью, потом еще раз и еще.
Темнота давила на него со всех сторон. В нос ударил удушливый запах благовоний и подношений, уже начавших подгнивать. Вокруг царила абсолютная тишина. Далеко-далеко, в стране живых, процессия вернулась на другой берег.
Гилас выбрался из гроба. Крошечные существа ползали по рукам, точно жуки. Мальчик представил, как маду нетчер вылезают из гроба следом за ним и разбегаются по полу. Коснувшись папируса на лбу, Гилас помолился, чтобы заклинания Небетку сработали.
Темнота – хоть глаз выколи. Гилас на ощупь отыскал крышку гроба, водрузил ее на место и замер в нерешительности, сжимая в кулаке свиток Небетку. Где он? Священный крокодил уплыл без Гиласа и оставил его в гробнице? Или сама гробница стоит в Дуате?
Небетку попытался все объяснить Гиласу, но даже для египтянина эти тонкости слишком сложны. «Дух человека состоит из семи частей; ка и ба – лишь две из них. Ка остается в гробнице. Ба, прошедшая испытания Дуата, днем вылетает наружу и блаженствует в Месте Тростника, а на ночь возвращается».
Воздух такой горячий и спертый, что задохнуться недолго. А от тишины в ушах звенит.
– Нужен свет, – пробормотал вслух Гилас, чтобы подбодрить себя.
Его голос прозвучал неестественно громко.
«Все, что тебе понадобится, в сосуде, – объяснял Небетку. – Он будет стоять в изножье гроба. Сосуд узнаешь по крышке с головой павиана».
До чего страшно рыскать в темноте, не зная, на что наткнешься! Пальцы Гиласа нащупывали самые разные крышки с головами: вот птичий клюв, а вот заостренные уши шакала… Ну наконец-то! Вот она, квадратная морда павиана.
Вдруг обезьяна зарычала и оскалила зубы. Гилас вскрикнул и отдернул руку. Сосуд со звоном упал. А когда эхо умолкло, тишина будто ожила. Похоже, в гробнице что-то пробудилось.
Когда Гилас искал на полу сосуд, сердце у него билось так сильно, что казалось, треснут ребра. Мальчик сунул руку внутрь и немного успокоился, нащупав знакомые предметы: огниво, трут из пальмового волокна, два факела. Ренси заранее показал Гиласу все эти вещи, чтобы он знал, что искать. Оба факела сделаны из скрученной холстины, зажатой между двумя планками и пропитанной маслом из семян льна. «Такими факелами пользуются художники, когда расписывают гробницы, – рассказывал карлик, а Небетку переводил. – В масло добавляют соль, чтобы факел не дымил, а то на изображениях остается копоть. Ни в коем случае не выпускай факел из рук. Пожар в гробнице не потушишь».
