Гривар - [47]

— А теперь надо выгодно вложить имеющиеся средства…

— Я сама! — достала Тайрос револьвер из кобуры и, поспешив к ближайшему торговцу оружием, с громким стуком опустила его на прилавок. — Купи!

Абориген повертел револьвер в руках, поцарапал, а потом выложил на стол одну медяшку, размером с ноготь. Он издевается?

— Ты, уважаемый, сюда смотри, — подобрал я с лавки револьвер, и попытался его сломать, что, естественно, у меня не вышло. — Видишь, не ломается?

Торговец, подумав, положил рядом с первой вторую такую же медяшку и потянул ручонки к револьверу.

— Куда?! — рявкнул я на него. — Вот это сколько стоит? — спросил я, показывая на лежащий на прилавке меч.

Он в ответ растопырил все свои двенадцать пальцев, а потом «мигнул» ими, сжав и разжав ладони. Это двадцать четыре или сто сорок четыре? В любом случае, что-то он загнул цену.

— Не смеши мои когти, — целых три, — это дрянь! — взял я в лапы меч, и сломал его об коленку. — А вот с этим не выйдет! — опять попытался я сломать револьвер. — И это тоже дрянь! — схватил я следующий меч и сломал его, уже просто взяв на изгиб одними лапами, дрянь металл у них, — а вот это не получилось, — опять револьвер не поддался.

Сломать третий меч торговец мне не дал, отобрав револьвер, и всучив вместо него мешочек с монетами, заглянув в который, я увидел несколько серебряных монеток и даже одну золотую чешуйку.

— Маловато… — произнёс я, высматривая на прилавке следующий образец для демонстрации.

Сломаю ли я эту булаву? Раньше бы сломал, а сейчас разве что согну рукоять. Хотя и моего оценивающего взгляда хватило, чтобы торговец решил не испытывать судьбу и, достав заначку — маленький мешочек из-за пазухи, передал мне из него полновесную золотую монету. И вроде бы у него там есть ещё что-то, но, то он уже не отдаст. Ладно, я сегодня щедрый.

— Вот так надо торговаться, — вручил я Тайрос мешочек.

Какие же деньжищи она упустила из-за своей прямолинейности?

— Куда дальше? — поинтересовалась Ошка, держащая хвост в лапах.

Ну, вот нет у местных привычки смотреть, куда наступают. Надо будет Ошке лезвия, как у Тайрос, сделать.

— Завалимся в гостиницу, купим вина и будем всю ночь…

— Йифф! — Кира, кто бы сомневался.

— А, кстати, интересно, — а Тайрос-то куда понесло? — вот у тебя трое, ты с ними как?

— Одновременно! По одному в каждую! Шучу. Кугу по чётным, Ошку по нечётным, а Киру только по большим праздникам.

— По каким?

— Сегодня день независимости Атлантиды, — ответила вместо меня Кира, — а завтра годовщина коронации Ленина, тоже большой праздник.

— А у меня есть ещё вопрос: почему глава клана такой раздолбай?

— Это ты просто других не видела, — один Шах чего стоит, правда, его-то она видела, хотя вне клана он ведёт себя прилично. — Кстати, как тебе кнут?

— Хорошая вещь. Правда, перелетать на нём через пропасть мне не довелось, — ещё бы, у неё же свои крылья есть. — А может, тебе с кнутом выйти?

Ну да, а то я в прошлый раз мало сам себе по носу надавал. Так что, хоть времени я на него убил преизрядно, пусть он лучше будет у неё:

— Однозначно, нет! Может, здесь остановимся.

Болтая по пути, мы дошли до вполне подходящей гостиницы: клопами и немытыми пьянгучами здесь не пахло, а отсутствие броской кричащей вывески позволяло предположить, что цены здесь вполне умеренные. Правда, с учётом того, что цен мы не знаем, нас обязательно попытаются облапошить. Но уж покупать вино за золото мы точно не будем. Да и за серебро тоже.

— Всем бухла за мой счёт! — выкрикнул я, толкнув дверь таверны, располагавшейся на первом этаже, и вошёл внутрь. — Всем нам пятерым, в смысле.

А вот плохо они подготовились к первому ежегодному турниру-слёту порталопроходцев, плохо! Собрать, всех собрали, а ни сами языка не знают, ни разговорника аргский-аборигенский не подготовили. Пришлось объяснить, что мне нужно, щёлкнув себя по горлу. Это вроде бы дошло. Не совсем:

— Любезный, — обратился я к трактирщику, который, показав бутыль какого-то вина, выставил вперёд пят… шестерню, намекая, что просит за неё шесть монет, — нам под хвост не сдались твои элитные вина. Нам надо дешёвого, — показал я чешуйку меди, а потом ткнул в бутыль пальцем, — но много. Мы сегодня ужрёмся до поросячьего визгу и устроим дикую межвидовую оргию с пожиранием, садо-мазо и прочими прелестями, — произнёс я, глядя на Тайрос, — а тут одна дракоша всё хочет познать тайны интимной жизни арги.

— Да ничего я не хочу, — отведя взгляд, произнесла она.

— Хочешь-хочешь! Записывай: Кира постоянно царапается, Куга кусается, а Ошка хвостом душит. Киру.

— Ты можешь серьёзно?

— В каждой шутке есть доля шутки.

А в том, что когти наши остались в древесных исполинах покрытой джунглями безымянной планеты есть доля хорошего — моя спина не так страдает. Надо Киру отучать царапаться, а то у меня так от спины ничего не останется, когти-то у неё отрастут скоро. По крайней мере, корни начали восстанавливаться.

— А, чудно, — отправленные трактирщиком мальчишки уже принесли обтянутые лозой пузатые бутыли с… это я бы даже бормотухой не назвал, но спирт есть, да и за двадцать бутылок мы заплатили всего двенадцать чешуек. — А теперь ночлег, — сложил я лапы вместе и подложил их под щёку, намекая на сон, — две комнаты, — два пальца, потом мах рукой в сторону Тайрос, потом тычок пальцем себе в грудь, — три ночи, — тут просто три пальца, — и еда, — ложки я тут видел, так что просто изобразил, как черпаю ложкой суп.