Григорий Распутин. Россия под гипнозом - [19]

Страну от войны в тот раз спас именно Столыпин.

Вот что вспоминал жандармский генерал Александр Герасимов:

«После одной из очередных поездок в Царское Село для доклада Столыпин на обратном пути сказал мне: «Сегодня мне удалось спасти Россию от гибели». Он рассказал, что во время доклада царь сообщил ему о своем решении провести мобилизацию… «С большим трудом, – говорил Столыпин, – мне удалось убедить Его величество, что этот шаг неизбежно повлечет за собой войну с Германией, и что эта война грозит самому существованию династии и империи»…»

Являясь своего рода «голубем мира», Столыпину удалось растянуть мирное спокойствие России на целых пять лет.

К сожалению, помимо «голубей», были и «ястребы». Именно «ястребы войны», как считают некоторые, спланировали и осуществили как убийство миролюбивого премьера, так и вступление России в войну. Считается, что всеми «ястребами» заправляла тройка самых агрессивных деятелей – это дядя царя великий князь Николай Николаевич-младший, министр иностранных дел Сазонов и начальник Генерального штаба генерал Янушкевич.

Нет, эти люди, конечно, не являлись отпетыми возмутителями спокойствия, какими, например, были всякого рода социалисты. Мало того, они считали себя патриотами державы; правда, любовь к родному Отечеству выражали по-своему.

Так, радужной мечтой великого князя Николая Николаевича было стать Главнокомандующим, чтобы «на белом коне» во главе русского воинства триумфатором въехать в покорённый Берлин, а заодно и в Вену. Эти же взгляды с великим князем разделял и честолюбивый генерал от инфантерии Николай Янушкевич.[49][50]

А вот с Сергеем Дмитриевичем Сазоновым сложнее. Тоже, вроде как, патриот, только с явным англофильским душком. А от «душка» до открытого предательства – один шаг, отделяющий патриотизм от измены. Хотя наличие измены со стороны министра доказать очень сложно. Зато известно другое. Когда в июле 1914 года в воздухе явно запахло военной грозой, берлинский и венский послы с подачи того же Сазонова вдруг оказались… в летних отпусках. (До отпусков ли было, когда в кулуарах шептались лишь об одном – о мобилизации?!)

Теперь о мобилизации. Войны не хотел никто. Она пугала как Николая, так и Вильгельма. (Последнего, кстати, ещё больше, чем первого.) Кайзер вообще предпочитал, чтобы Россия оставалась лишь «созерцателем австро-сербского конфликта». Однако связанная с Сербией договором о взаимопомощи, в случае конфликта Российская империя не могла остаться в стороне.

Но так только казалось. Был бы жив Столыпин, он, несомненно, вспомнил бы о так называемом Бьёркском договоре о ненападении, заключённом между Россией и Германией. Подписанный ещё в 1905 году, этот пакт так и остался нератифицированным, то есть – лишь на бумаге. Воспользуйся им заинтересованные дипломаты, и войны удалось бы избежать. Но в том-то и дело, что заинтересованных в предотвращении человеческой бойни не оказалось.

В 1914-м вокруг Трона витали лишь «ястребы». Противников войны осталась горстка, которая не стоила и трети одного Столыпина! И «ястребы» сделали своё дело.

Не секрет, что причиной Первой мировой войны явилась искра, взорвавшая накаленную до предела политическую обстановку в Европе. К середине в 1914 года для начала мировой бойни не хватало малого – капли крови. И это было лишь делом времени…

Искрой стала пролитая кровь наследника австрийского трона эрцгерцога Франца Фердинанда и его супруги принцессы Софьи Хотек, герцогини Гогенберг. Убийство произошло 28 июня 1914 года в Сараево. Покушавшийся – сербский националист Гаврило Принцип – был тут же схвачен. Через месяц Австро-Венгрия объявит Сербии войну.

К тому времени 84-летний австрийский император Франц Иосиф уже выживал из ума. И больше всего на свете старик боялся одного – нет, не войны, – а пожара от короткого замыкания. Поэтому о какой-либо настоящей войне он и слышать не хотел! Но многие из его окружения об этом только и мечтали. Например, министр иностранных дел Австро-Венгрии граф Леопольд Бертхольд фон унд цу Унгаршитц. Именно этот человек как никто причастен к организации мировой бойни. Состряпав для Сербии грозный и унизительный ультиматум, этот самый Леопольд Бертхольд фон унд и т. д. не соизволил показать его Францу Иосифу, которого, надо думать, от увиденного как минимум хватил бы удар. Так что этот злосчастный ультиматум ушел по назначению.

Нерешительный Николай в первый раз объявляет частичную мобилизацию. И… отменяет её. 29 июля – бомбардировка Белграда. В России вновь объявлена мобилизация, и снова – отмена. 30 июля император Николай II в третий раз (!) заговорил о мобилизации. Приказ был отдан царём по телефону начальнику Генштаба Николаю Янушкевичу, находившемуся в тот самый момент в здании столичного Главпочтамта.

Помня, к какой стае принадлежал Янушкевич, трудно не поверить рассказам очевидцев, поведавших следующее. Получив в очередной раз приказ о мобилизации войск, генерал взял со стола телефон, связывавший его с императором и… хватил его о батарею парового отопления. Телефон, понятное дело, разлетелся вдребезги, зато теперь, знал начальник Генштаба, уже никто не мог отменить начала военных действий…