Григорий Николаевич Потанин. Жизнь и деятельность - [4]

В отцовский дом Гриша возвращался только в субботу вечером на воскресенье, и тетка потчевала его вкусными шаньгами[6], блинами и оладьями. В воскресенье вечером его уводили назад в дом Эллизена.

В отцовском доме Гришу баловали, но о развитии его ума не заботились. Отец не интересовался литературой и даже о Пушкине не имел представления. Бабушка рассказывала о времени Пугачева и об армейских полках, которые до 1812 г. стояли в Сибири и оставили по себе тяжелую память насилиями над населением. Один из полков назывался Ширванским, по имени кавказского города Ширвань, но сибирские крестьяне переделали это название в «уши-рванские» и распространили эту кличку на все армейские полки.

В отцовском доме в качестве прислуги жили две девушки-киргизки, купленные дедом Гриши как рабыни. Во время большого неурожая в степи, когда люди, особенно дети, умирали от голода, киргизы приезжали в казачьи станицы и выменивали своих детей на муку. Киргизы делали также набеги на соседних с ними калмыков, уводили в плен их детей и продавали русским на казачьей линии; таких рабов называли «калманками». Это рабство было уничтожено Сперанским в 20-х годах XIX века, но в доме Николая Ильича «калманки» Авдотья и Вера остались по наследству от деда, и Гриша видел, как его тетка постоянно истязала принадлежавшую ей Авдотью. Последняя часто ходила с разбитым в кровь лицом, тело ее было в коростах, на голове под волосами были везде ссадины и кровоподтеки.

Полковник Эллизен был большой любитель цветов и разводил их возле своего дома в большом количестве. Его третникам Гриша обязан своими наклонностями к ботанике; его поражало разнообразие форм растительного царства, и он занимался сравнением разных плодов и семян.

Степи, окружавшие станицу Пресновскую, были ровные и утомляли своим однообразием. Их несколько оживляли только березовые рощицы — «колки». Пресновск был расположен на казачьей линии, которая называлась Горькой потому, что проходила по длинной цепи горько-соленых озер. Между реками Ишимом и Тоболом, на пространстве около 250 километров, проточной воды нет, и воду брали из колодцев и редких пресных озер, которые назывались «питными». Пресновск стоял на берегу небольшого питного озера, но неподалеку от него находилось несколько горько-соленых озер. С их поверхности выделялся сероводород, образовавшийся при гниении растительных и животных остатков на дне их, в слое ила. При ветре, когда волны мелких озер взмучивали этот ил, в Пресновске некуда было спрятаться от его удушливаго запаха.

Глава II. В КАДЕТСКОМ КОРПУСЕ (1846—1852)

Казачье училище и кадетский корпус. Их обстановка. Учителя. Кадеты эскадрона и роты и рознь между ними. У влечение морскими путешествиями. Кадет-киргиз Чокан. Репутация линейных казаков

В доме Эллизена Гриша провел три года. Позже, вспоминая это время, он говорил, что своей любовью к науке и литературе он обязан влиянию жены Эллизена, которую считал своей духовной матерью. В 1846 г., когда семья Эллизен уехала в Петербург, чтобы поместить старшую дочь в Смольный институт, в котором воспитывались дочери высших офицеров и знати, отец свез Гришу в Омск, где отдал его в войсковое казачье училище, которое преобразовалось в Сибирский кадетский корпус. Оно было основано и содержалось на средства Сибирского казачьего войска. Однако в нем воспитывались не только сыновья казачьих офицеров и рядовых казаков, но также и сыновья пехотных офицеров и чиновников.

Учителями в старших классах были казачьи офицеры, в младших — урядники. Внешняя обстановка училища была бедная, нравы грубоватые, требования к учащимся ограниченные.

Переход от жизни в семье Эллизен к жизни в закрытом учебном заведении Гриша пережил тяжело. Первые ночи он, оставшись среди чужих мальчиков, плакал, спрятавшись с головой под одеяло.

В этом училище порядок жизни был таков. Утром детей будили до рассвета. Накинув серые шинели, они строились во фронт и пели утреннюю молитву; затем их вели через двор в столовую, где они получали по куску серой булки. Каждая круглая булка была надрезана на 4 части крест-накрест, служитель несший десяток таких булок на левой руке в виде колонны, донимавшейся до его лба, бежал вдоль столов, за которыми сидели мальчики, и правой рукой разбрасывал их по столам. Мальчики подхватывали булки, разрывали их на четыре части и ели. Четвертушка серой булки и составляла весь завтрак, после которого дети шли в классы, где занимались три часа с одним перерывом. Потом обедали в столовой. Обед составляли ежедневно одни и те же два блюда — щи из кислой капусты и каша с маслом. То и другое подавали в оловянных мисках. После обеда еще три часа шли занятия. День кончался ужином из каши с маслом и кружки кваса.

Как уже упоминалось, кроме казачьих сыновей в училище учились дети чиновников и пехотных офицеров, гак как в Омске не было других учебных заведений; затраты на их содержание и учение производились из средств Сибирского казачьего войска, что вызывало недовольство казаков. При преобразовании училища в кадетский корпус — а это произошло в начале второго года поступления Гриши в училище — воспитанников разделили на две части — роту и эскадрон. В роту были выделены дети чиновников и пехотных офицеров; в эскадрон — казачьи дети; первых было около двухсот, последних — 50. Деление это было проведено и в классах, н в спальнях; только обедали в общей столовой. Роту поместили в бельэтаже, эскадрон — в нижнем этаже. Рота и эскадрон получили разные формы и оружие. Ротные получили двубортные сюртуки с металлическими пуговицами, каски с белыми султанами и ранцы; казаки — казакины на крючках, кивера с помпонами