Гриесс: история одного вампира - [159]

Иногда отряд покидал широкие тракты, видимо объезжая крупные поселения или города, и сворачивал на более узкие дороги, ведущие к фермам, которые были разбросаны на равном удалении друг от друга. Ночевали они все так же либо на фермах, либо в небольших лесных поселках. Секанди опасался везти вампира через густонаселенные места. Мара с интересом изучала экзотическую для нее страну и ее жителей, и одно обстоятельство не давало ей покоя, пока на очередной ферме оно не разрешилась само собой. Дети, она совершенно не видела маленьких эльфов! В эту же ночь при беседе с Гриессом, а разговаривали они регулярно, она спросила об эльфийских детях. «Это только люди размножаются как кролики, — услышала она в ответ, — а у эльфов дети не так часты, видимо побочный эффект бессмертия. И потом, дети у них живут с родителями до определенного момента, а после их отправляют в такие себе академии — там их воспитанием и обучением занимаются самые лучшие, которым доверили воспитание молодежи».

«Дети — редкость, — размышляла Мара, — но в то же время я периодически ловлю на себе недвусмысленные взгляды, а вот Секанди вообще иногда странно смотрит».

«Это как?»

«То с сочувствием, то с жалостью, а иногда с интересом, но вопросов не задает».

В ответ раздался ехидный смешок.

«Давай, говори! — потребовала она. — В чем дело?»

«Жарко, — начал издалека вампир, — в этой части страны эльфов всегда лето, зимы не бывает вообще».

«И к чему это?» — нетерпеливо поинтересовалась Мара.

«К тому, что едем рысью, тебе жарко и камзол, явно, расстегнут».

«Да, ну и что?»

«А то, что эльфы весьма склонны к любовным утехам, не в такой степени как мы, но все же. А эти давно в море, вот и смотрят на тебя так. Но беспокоиться совершенно не о чем, это же эльфы! А Секанди, хм… он то о вампирах знает поболее остальных и, видимо, считает, что я использую тебя для своих целей и для постельных потребностей тоже. Он прекрасно представляет разницу в наших с тобой силах и возможностях и понимает, что без моего желания никакой маг не в состоянии навязать мне такой клятвы».

«Теперь я тоже это понимаю,» — ответила Мара и прекратила разговор.

Полторы недели понадобилось отряду на дорогу к Пелагусу, эльфийской столице. За все время она не обменялась и парой слов с сопровождающими эльфами, только Секанди сообщал о привале, отъезде или приглашал поесть. Всю дорогу, глядя на неподвижную фигуру в телеге, Мара предавалась размышлениям. Эльфам, как и людям, и гномам требуется отдых и пища. Она понимала, что в критической ситуации эльфы могут продержаться на магии, но все же, все же. Вампир, прикованный к телеге, ни разу ее не покинул за все время пути, более того, он почти не шевелился, не нуждаясь в еде, воде и справлении нужды. «Кто бы ни создал вампиров, — подумала она, — он создал совершенное существо». И опять вспомнились слова Рэндока — захоти завоевать весь мир, — они его завоюют. А сейчас эльфы попытаются ликвидировать командующего вампиров, лишенного желания и мыслей о мировом господстве, кто придет ему на смену? Речь к эльфийским правителям складывалась сама собой.

На одиннадцатый день пути среди верхушек деревьев мелькнули высокие розовато-белоснежные шпили башен. «Неужели приехали», — подумалось Маре. И она вопросительно посмотрела на Секанди.

— Почти приехали, — ответил он ей, — но вопрос безопасности важен, как никогда, поэтому заночуем недалеко от города, а утром двинемся дальше.

— А что изменится за ночь?

На этот вопрос эльф не нашел нужным отвечать.

В эту ночь она спала особенно крепко, допоздна беседуя с Гриессом. Разбудил ее громкий металлический лязг. Поспешно одевшись, Мара выскочила на улицу и не поверила своим глазам. Эльфы приволокли во двор клетку из металлических толстых прутьев, на вид серебряных, но явно с какой-то примесью. Дно клетки устелили слоем листьев, из пола торчало кольцо. С максимальными предосторожностями Гриесса переместили в клетку, ее высота позволяла ему выпрямиться во весь рост, но длина цепи не давала этого сделать: можно стоять только на коленях. Он предпочел сесть на скрещенные ноги. Капюшон надвинули максимально глубоко, в результате — кроме пола клетки и обочины дороги вампир ничего не видел.

— Нечего вампиру рассматривать нашу столицу! — пояснил Маре Секанди, поправляя капюшон сквозь прутья клетки.

«Да, конечно!» — подумала она и включила мыслесвязь, предоставив свои глаза Гриессу. «Спасибо, — мгновенно отозвался он, — это должно быть любопытно. Ни один вампир не видел Пелагуса, а те, что видели, тут и погибли. Эльфы почему-то, как и люди, охочи к показательным казням». «А откуда тебе это известно? Если все кто попал сюда — погибли?» «У нас имеются свои источники информации», — загадочно ответил Гриесс.

Пелагус благоухал, как роскошный сад, которым по сути и являлся, от привычного города в нем почти ничего не было. Среди огромного количества деревьев мелькали какие-то здания, мало походившие на дома; мини-замки с башенками поднимавшимися выше деревьев и блестящими на солнце верхушками, на вершинах которых красовались большие, металлические шары. Некоторые блестели золотом, другие серебром, а имелись такие, что переливались всеми цветами радуги. А мостовая! За все время пути Мара так и не смогла понять, из чего ее делают, она ощутимо пружинила под копытами и казалась то зеленой, то синей под разными углами зрения. Заметив в небе движение, она подняла голову да так и застыла с широко открытыми глазами и приоткрытым ртом. «Это же грифон!» — хотелось ей заорать во весь голос, но приходилось изображать невозмутимость, хотя это и стоило больших усилий. Ее восторженный вопль услышал только Гриесс. «Да, да, — спокойно сказал он в ответ, — грифон, обычный серый эльфийский грифон. И незачем так орать. Их мало осталось, размножаются они редко и плохо, в боях давно не участвуют благодаря нам. Когда мы разобрались, как проще и быстрее их уничтожать, численность грифонов резко сократилась. И сейчас на них летает только особая каста наездников, сложившаяся из представителей эльфийской знати».