Гриада - [72]

– Другая Метагалактика… Сотни миллиардов световых лет, – шептал академик. – Как же они преодолели это расстояние? Непостижимо!..

Властелины Космоса

Прошло около месяца (по нашему счету), и мы постепенно узнали многое о метагалактианах.

Родиной метагалактиан была древнейшая планетная система с бело-синим центральным светилом спектрального класса «А»9. Вокруг него обращалось шесть планет.

Просматривая сменяющиеся на экранах картины, мы с академиком, словно в трансформаторе времени, проследили тысячевековой путь развития этого далекого общества. Многое нам было непонятно – слишком далеко ушли метагалактиане по пути развития. Однако общее направление цивилизации, эволюция общественных строев наводили на мысль, что история разумных существ и их обществ во Вселенной должна подчиняться всеобщим, единым законом развития.

Общественный строй метагалактиан был вершиной социального устройства – далекая, наивысшая ступень коммунистического общества. Рядом с ним коммунистическое общество Земли XXIII века выглядело, как юный растущий побег перед могучим, вечно зеленым и бесконечно развивающимся деревом.

В течение миллионолетий метагалактиане выработали простой и гармоничный образ жизни, умеренность в пище, одежде и развлечениях, короткий полноценный отдых в виде своеобразного электросна и биоизлучений, равномерное чередование умственного и физического труда, богатое сочетание самых различных видов творчества у каждого человека – признак высокого развития способностей коммунистического труженика.

В течение многих миллионов лет цивилизации все планеты бело-синего солнца были приспособлены для жизни или промышленного производства. На двух планетах, расположенных ближе к солнцу, построены энергетические станции. Они преобразовывали энергию солнца и передавали ее на другие планеты, превращенные в цветущие сады. Невероятно высокое развитие производства и науки, почти абсолютное господство над природой на исходе семидесятого миллионолетия заложили прочный фундамент для безграничного развития метагалактианского общества. Одна гигантская лаборатория познания, храм культуры и искусства – такое впечатление оставляли в моем мозгу картины жизни планетной системы неимоверно далекого бело-синего солнца метагалактиан.

Напрасно я вначале опасался, что это такой же холодно-рассудочный мир бездушных Познавателей, какой существует на Гриаде. Когда я увидел залитые светом естественных и искусственных солнц парки и стадионы, заполненные радостными жителями, бурлящими энергией и жизнью, их танцы и игры, услышал выступления артистов на массовых концертах, на меня дохнуло чем-то знакомым, родным, близким…

Особенно запомнился один концерт. Он давался на широком естественном уступе в гористой местности. Красивейшие горные хребты, оранжевые от покрывавшей их растительности, кольцом охватывали огромную котловину, превращенную в парк с цветниками. Вероятно, не менее миллиона жителей присутствовали на этом концерте. Было празднество, над котловиной рассыпались фейерверки, а высоко в золотом небе горели три ослепительных знака. Гигант объяснил нам их значение: отмечался юбилей цивилизации – семьдесят пять миллионов лет!

Концентрические ряды серебристых кресел окружали уступ. Под гром аплодисментов на нем показался вдохновенный певец. Едва установилась тишина, как отовсюду зазвучала музыка. Поистине неземная музыка! До этого я был убежден, что нет ничего прекраснее земной музыки. Но эта мелодия превосходила все, что я слышал до сих пор. Тончайшая по глубине и верности отражения чувств музыка заставила сладко и радостно забиться мое сердце. Она задевала самые сокровенные струны души, поднимая волну радостной жажды жизни. Это была недосягаемая вершина искусства. Подчиняясь гипнозу музыки, я невольно закрыл глаза, весь отдавшись наслаждению. И вот в мелодию аккомпанемента влился голос певца – голос необычайной силы, в два-три раза сильнее, чем голоса певцов родной Земли, на несколько октав шире по диапазону.

Вдруг я заметил, что ничего не слышу, хотя ясно видел, что певец поет. Иногда лишь я улавливал отдельные невероятно высокие ноты. Все повышаясь, они вдруг пропадали. Наконец я догадался: когда певец брал верхние ноты, частота звуковых колебаний превышала возможности человеческого слуха.

Вот мелодия снова полилась широкой волной в диапазоне слышимости. Мне казалось, метагалактиан пел о красоте и счастье жизни, о светлой череде дней настоящего и будущего… Но, вероятно, я не мог до конца воспринять всю красоту их искусства. Сердце заныло непонятной, дотоле не испытываемой болью. Никогда мне не постигнуть внутреннего мира метагалактиан, исключительного по своему богатству и разносторонности. Мысль мучительно билась, пытаясь проникнуть в недоступное, чуждое, своеобразное, кажущееся даже сверхъестественным. Если бы прожить еще десять тысяч лет!

…Власть метагалактиан над природой была почти сказочной. Полное познание гравитационной формы движения материи позволяло им творить чудеса. Я видел на экранах отрывок из истории освоения шестой внешней планеты, предназначавшейся для размещения избыточного населения планеты материнской.