Грезы принцессы пустыни - [10]

Быстро закрыв глаза, Тахира притворилась, будто спит, но Джаван с тихим вздохом опустилась на диван рядом с ней. Тахире пришлось примириться с неизбежным и сесть.

– Джаван, у тебя усталый вид! В твоем положении нужно чаще отдыхать… Будет лучше, если я сейчас оставлю тебя. – Тахира встала, поправляя шелковые и бархатные подушки, но, хотя невестка медленно опустилась на диван, потирая поясницу, она покачала головой, видя, что Тахира собирается уходить.

– Нет, посиди со мной немножко. Я хочу с тобой поговорить.

Сердце у Тахиры упало: после официального визита главного визиря Маримона, который состоялся две недели назад, когда внезапно была разорвана ее помолвка, она пережила несколько таких разговоров – точнее, выговоров. Джаван недвусмысленно давала понять золовке – как будто Тахира сомневалась, – что на ней пятно позора. В силу привычки сохраняя невозмутимое выражение лица, Тахира покорно села напротив невестки на большую подушку и скрестила ноги.

– Осталось лишь несколько недель до родов. Должно быть, ты устала от ожидания, – жизнерадостно произнесла она в попытке отвлечь невестку от ее любимой темы.

Джаван положила ладони на свой огромный живот:

– Мой драгоценный сын появится на свет, когда придет время! Зато его отец сам не свой от нетерпения. Твой брат, естественно, тревожится, – поспешно добавила она, испугавшись, как бы Тахира не сочла ее слова критикой, – он хочет поскорее увидеть долгожданного наследника. Мужчине нужен сын. Молюсь, чтобы снова не разочаровать мужа.

Гутриф почти не выказывал интереса к дочери. Ничего удивительного, что Джаван отказывалась даже думать о том, что второй ребенок тоже окажется девочкой. Хотя Тахира и восставала против такого положения дел всеми фибрами души, она не спорила с невесткой. В нессарийском дворце привыкли к патриархату. Хотя внешний мир постепенно менялся, здесь время словно остановилось. В Нессаре считалось, что у женщин правящей семьи одно предназначение: продолжать род. Ну, а ценность той или иной женщины мерилась ее способностью рожать мальчиков, которые продолжали род, или укреплять связи династии с помощью выгодных браков.

– Как тебе известно, – сказала Джаван, возвращаясь к цели своего визита, – разрыв твоих помолвок чрезвычайно огорчил твоих отца и брата.

– Мой первый жених неожиданно умер. Обстоятельства сложились куда несчастливее для него, чем для меня! Второй жених внезапно передумал.

– Разумеется, тогда, в первый раз, ты была совершенно ни при чем, – нехотя заключила Джаван, – но когда то же самое случилось снова, причем в той же семье… Вторая неудачная помолвка не делает тебе чести.

– Не я разорвала брачный контракт! – возмущенно парировала Тахира. – Кроме того, насколько мне известно, принц Кадар выплатил нашей семье очень крупную компенсацию, гораздо больше, чем принято в таких случаях.

Джаван поджала губы:

– Ну вот, ты снова демонстрируешь одну из многих странностей характера, которые вызывают большую озабоченность моего мужа! Приданое, компенсация… мы, женщины, даже слов таких знать не должны, не то что обсуждать подобные вещи! И не важно, какое возмещение получила твоя семья; пятно позора липнет к тебе, хотя по твоему поведению этого не скажешь.

– Что прикажешь делать: спрятаться в углу и плакать или просто ходить с вечно опущенной головой, не раскрывая рта?

– Для начала и это будет неплохо, – съязвила Джаван. – Ты подаешь очень плохой пример сестрам, ведя себя так, словно ничего не случилось.

– Потому что, по-моему, ничего и не случилось! – воскликнула Тахира, постепенно закипая. – В тот один-единственный раз, когда я встретила принца Кадара из Маримона, мы ни на миг не оставались наедине и даже не разговаривали – от моего имени все переговоры вел мой брат. Я ничего не делала и ничего не говорила. А исход – не моя вина.

– Ты забываешь, – возразила Джаван, – что я сама была одной из твоих спутниц, призванных охранять твою честь. Хотя твой отец и мой муж, возможно, ничего не заметили, ты забываешь о том, что я тоже выросла во дворце и умею понимать язык жестов, язык тела, который такие женщины, как мы, довели до совершенства. Тебе не обязательно было прибегать к словам, чтобы продемонстрировать принцу свое равнодушие!

Спорить не было смысла. Тахира с самого начала сопротивлялась обеим помолвкам, но натыкалась на непримиримую стену. Брат решил во что бы то ни стало выдать ее замуж, но до последнего времени его усилия оказывались тщетными. Судьба дважды вмешалась в его планы в ее пользу, но она сомневалась, что удача будет сопутствовать ей и в третий раз.

Настало время рискнуть!

– Раз я, по твоим словам, запятнала себя позором, может быть, следует смириться с тем, что я вообще не выйду замуж, – с покорным видом произнесла Тахира. – Уже очень скоро ты будешь очень занята – тебе предстоит заботиться и о новорожденном сыне, и о дочери. Вряд ли ты захочешь хлопотать еще и о благополучии моих младших сестер. Позволь мне стать их официальной наставницей. Я охотно сниму с тебя тяжелое бремя ответственности. Я готова довольствоваться такой скромной ролью и исполню ее, как полагается.