Грезы о Земле и небе - [5]

К сожалению, советская критика чудес не признавала.

«Нам нужна здоровая, занимательная приключенческая литература, но творческая продукция Грина не восполняет этот пробел», — писал критик в газете «Известия» (1928). «Творчество Грина чуждо нашей действительности. В своем творчестве Грин уходит в мир каких-то потусторонних теней. По своим настроениям и темам книги его непонятны, чужды рабочему классу», — вторил газете журнал «Книга и профсоюзы» (1928).

Да и как могла советская критика принять и понять мечты символиста Грина (себя он называл именно символистом, терпеть не мог определения — фантаст) или совсем уже парадоксальную философию другого писателя — Андрея Платонова?

Дванов («Чевенгур», 1927) «в душе любил неведение больше культуры: невежество — чистое поле, где еще может вырасти растение всякого знания, но культура — уже заросшее поле, где соли почвы взяты растениями и где ничего больше не вырастет. Поэтому Дванов был доволен, что в России революция выполола начисто те редкие места зарослей, где была культура, а народ как был, так и остался чистым полем, — не нивой, а порожним плодородным местом. И Дванов не спешил ничего сеять; он полагал, что хорошая почва не выдержит долго и разродится произвольно чем-нибудь небывшим и драгоценным, если только ветер войны не принесет из Западной Европы семена капиталистического бурьяна».

Ну, в самом деле, зачем мучиться? Работа — это уступка уничтоженному капитализму. Значит, любая работа опять и опять будет производить некий продукт, а продукт этот опять и опять будет приводить к эксплуатации. Хватит! Пусть Солнце работает.

«Тут тебе и звезды полетят к нам, и товарищи оттуда спустятся, и птицы могут заговорить, как отживевшие дети, — коммунизм дело не шуточное, он же светопреставление! <…> Организуем фонтаны, землю в сухой год намочим, бабы гусей заведут, будут у всех перо и пух, — цветущее дело! <…> Коммунизм же придет сам. Если в Чевенгуре нет никого, кроме пролетариев, — больше нечему быть».

Не случайно роман «Чевенгур» Андрея Платонова был напечатан только в 1972 году, и не в Москве, а в далеком Париже. Да и то! — кому нужны были все эти эсерские и меньшевистские фантазии, когда спокойно можно было писать о созданных своими руками тракторах (техники не хватает), о разведении кок-сагыза (каучука тоже не хватает), о поисках и находках юных натуралистов (мало ли что могут найти эти пытливые советские юноши). Фантаст Владимир Немцов, к примеру, сам предупреждал читателей: «В моей книге („Последний полустанок“, 1959) нет ни полетов в дальние галактики, ни выходцев с других планет. Автор не берется угадывать, какой будет техника через много лет. Просто хочется помечтать о чистых сердцах и о том, как бы сделать всех хороших людей счастливыми».

Что же мешает всеобщему счастью? Да конечно классовые противоречия!

В Советском Союзе фантасты писали не о войне миров (как Уэллс), а о войне классов. Знаменитый писатель Илья Эренбург после своего философского романа «Необычайные похождения Хулио Хуренито и его учеников» (1922) издал не менее вызывающую книгу «Трест Д. Е. История гибели Европы» (1923). Енс Боот, герой этого романа, — человек без национальности; для него быть голландцем в Италии — то же самое, что ходить по улицам летнего Неаполя в меховой куртке. «Европа утопает в пороках, лени и смутах. Если мы обратим ее в пустыню, это будет актом высокого человеколюбия. А потом… Потом мы откроем Европу! Заселим ее колонистами, хотя бы из той же Африки, и начнем выводить новые полезные породы людей, используя благоприятный, умеренный климат».

Удивительно, как это впоследствии перекликнулось с мечтами итальянского диктатора, создателя фашизма Бенито Муссолини — вот кто собирался кардинально (и вполне реально) изменить психологию своих безалаберных соотечественников. Вырастить новых итальянцев! — собранных, трудолюбивых, мужественных, чья радость подчинения воле вождя должна была преобладать над всеми другими радостями. Муссолини брал пример с римских императоров и даже собирался написать утопию под названием «Европа-2000».

В далеком от Муссолини XXI веке кому, как не нам, оценить «прозрения» дуче?

Ну да, Италия должна стать империей. Ну да, Италия должна получить в полное свое владение Средиземное море, Тунис и Корсику. Такие страны, как Ливия, Эфиопия, Сомали, должны были стать провинциями Италии, так же как часть Швейцарии, как острова Мальта и Кипр. Вообще, к концу XX века главенствовать в мире будут, считал дуче, страны самых сильных режимов — Германия, СССР, Япония и Италия. Третий мир? Да ну! Это же обыкновенные колонии! США? Да ну! Это же «страна негров и евреев, презренные отбросы цивилизации»! К счастью, не все мечты политиков сбываются…

А вот в фантастической, чрезвычайно лихо закрученной повести молодого советского писателя Сергея Буданцева «Эскадрилья Всемирной Коммуны» (1925) грядущая война описывалась как последняя. Кровавая и жестокая, зато именно последняя, освобождающая мир от всех других войн: «…красный флаг СССР алел на востоке; не шепот Циммервальда, а грозный голос Коминтерна гремел над миром; отрывистый язык его воззваний к восстающим народам навсегда останется памятником тех героических времен. Советская Россия втянута в войну не была, но ее границы тщательно охранялись воздушным флотом, и лишь революция сначала в Италии, а затем в Германии осенью 1936 года направила военную силу России на помощь пролетариату».