Грета Гарбо и ее возлюбленные - [103]

Терпение Сесиля по отношению к Гарбо постепенно истощалось. В 1961 году он снова приехал в Нью-Йорк, ему впервые предоставилась возможность поработать для «Метрополитен-Опера». Живя в Америке, Битон принялся наблюдать за развитием отношений Гарбо-Мерседес.

«Мне всегда казалось, что Грета закончит свои дни в обществе Мерседес — это лучшее, что можно придумать для двух одиноких людей. Но, увы, есть все основания предполагать, что Грета «завязала» с Мерседес — и вовсе не по той причине, как та думает: будто Грета не простила ее за то, что она рассказала о ней в своей книге (Грета и не думала читать эту книгу — да и вообще, как бы там ни было, эти нескромные откровения вышли с опозданием в двадцать лет!). Истинная же причина заключалась в том, что Мерседес не просто наскучила и надоела Грете, но и, по мнению последней, приносит ей одни лишь беды и несчастья. Это убеждение нашло свое подтверждение в злосчастном инциденте, когда Грете порекомендовали какого-то хиропрактора и тот, если верить ее утверждениям, смял в лепешку все ее кости, вывихнул ей бедро, а вдобавок из-за его действий у нее перекосило рот. Мерседес, последняя из преданных поклонниц, изо всех сил старается вернуть себе ее расположение, хотя прекрасно знает, как скверно Грета обращается с друзьями. Время от времени она делает попытки к примирению, но — увы. На это Рождество Мерседес заказала для Греты очаровательную сосну. Посыльный отметил, что Грета приняла подарок с восторгом — несмотря на то, что заметила, от кого он. Правда, отвечать на него она не стала. Тем не менее, когда Мерседес, окрыленная надеждой, послала ей корзинку, полную всяческих сюрпризов, игрушек, ветку омелы и, главное, бутылку превосходной водки, которую приберегла после поездки в Париж, — Грета через испуганного мальчишку-рассыльно-го вернула подарок практически нетронутым, за исключением бутылки водки, которую она взяла себе. Грета не собиралась изменять своим эгоистическим привычкам.

Ее эгоизм стал попросту невыносим. В Нью-Йорк как-то раз прибыл один ее старый друг из Швеции, надеясь немного развеяться после смерти жены. Грета попросила его и принцессу Бернадот пообедать вместе с ней где-нибудь в ресторане. И вот в половине седьмого она дает ему от ворот поворот — ей, видите ли, не хочется никуда вылезать, — принцесса пусть приезжает к ней, и они пообедают дома вдвоем; приготовят себе каких-нибудь овощей. Возмущенная принцесса наотрез отказалась.

Я здесь уже около двух недель, и хотя предпринял несколько натужных попыток увидеться с ней, мы все еще так и не встретились. Зато у нас состоялось несколько дурацких разговоров по телефону. Правда, вчера она позволила себе на редкость широкий жест, признавшись, что будет обедать в «Каравелле». Когда она там появилась, то была не в духе оттого, что опоздала. Ей вообще не следовало приходить. «Известно ли тебе, я впервые выбралась пообедать в ресторане за бог знает какое время?» («Ну и что?» — меня так и подмывало ответить ей)».

В июне 1961 года Гарбо присутствовала на прощальном обеде у Валентины, который та устраивала в честь мужа, в их квартире на Пятьдесят Второй Восточной улице. Вскоре после этого, согласно устоявшейся традиции, Гарбо и Шлее должны были отбыть на лето на юг Франции, а Валентина — уехать в Венецию. Сесиль тоже приехал в Венецию (на бал Вольпи) и случайно встретил там Валентину. Вот что он сообщал Мерседес:

«В Венеции я встретил Валентину. Завтра я снова возвращаюсь туда, проведя несколько спокойных дней на острове Спетсай. Так вот, она сказала мне, что наша богиня, как обычно, находится в Кап д'Эле, где присоединится к Джорджу и Грете. Я молю бога, чтобы ты постаралась не обижаться на жестокость Греты, однако, если кто-то выбрал страдания, то не стоит говорить о них в шутку. К счастью, меня она уже не способна обидеть, и это по-своему тоже весьма прискорбно. Я с ужасом думаю о том, что вообще может произойти с нами в ближайшие десять лет, но для Греты перспективы складываются особенно мрачные, если, конечно, она не решит, что ей пора перевернуть новую страницу, избавиться от себялюбия, — а в это мне мало верится».

Сесиль опубликовал первый том своих дневников «Годы странствий» в июле 1961 года и тотчас послал экземпляр Мерседес. Он пришел в восторг от того, что книга ей понравилась.

«Я радуюсь при мысли, что тебе понравилась моя маленькая книженция, и я по достоинству ценю твою откровенность. Мне нелегко досталось это решение «опубликовать — и пусть все летит к черту», но я подумал, что нет смысла печатать разбавленную версию оригинальных дневников. Одному Богу известно, что может случиться, если я возьмусь осовременивать их! Грету со дня на день можно ждать в Париже — будет обычное шатание перед витринами и вздохи. А затем, ни с того ни с сего, ей придет в голову сесть на ближайший самолет и вернуться в наезженную колею. Как ей вообще удается хоть чем-то интересоваться?»

И действительно, в октябре 1961 года Гарбо видели в парижских магазинах, где она в компании Риты Хейворт делала покупки. Затем Грета вернулась в Нью-Йорк, где Сесиль догнал ее, приехав туда по делам на десять дней. Ему предстояло оформить зал для благотворительного бала. Когда Сесиль позвонил Гарбо, она была рада его звонку. «Ну, ну. Я как раз вчера думала о тебе. Интересно, еще подумала я, а что сейчас делает Бит? Ты что, приехал сюда, чтобы в очередной раз сделать мне предложение?»