Грешный ангел - [55]

Элай поднял руку, пытаясь успокоить толпу, но прежде, чем он успел что-либо сказать, Деннинг с вызовом выкрикнул:

– Итак, компания Мак Катчен предъявила ультиматум: забастовщиков выкинут на улицу, если они не приступят к работе.

– Завод работает в половину своей мощности, – ответил Элай, – но у забастовщиков есть еще семьдесят два часа, чтобы приступить к работе. Те, кто не сделает этого, будут заменены другими. – При этих словах жены забастовщиков побледнели, а их мужья взволновались. Деннинг и его люди были в ярости.

– Семьдесят два часа, – повторил Элай, покинул сцену и вернулся на свое место.

– Что делает на сцене Бонни Мак Катчен, вот что я хотела бы знать, – раздался вызывающий женский голос.

Бонни пожалела, что не сидит с Джиноа и Элизабет, но уходить было уже нельзя. Ее колени подгибались, когда она встала и поднялась на сцену.

– Я – гражданка Нортриджа, – твердо сказала она, – и ваш мэр, избранный законным путем! Я понимаю, это не дает мне никаких преимуществ перед вами, но мой долг вынуждает меня…

– Долг! – завопила другая женщина. Бонни ее не знала. – Послушайте только, Ангел говорит о долге!

Все засмеялись, что очень смутило Бонни. Элай направился к ней, пристально глядя в зал.

– Не прерывайте меня и выслушайте! – крикнула Бонни, охваченная негодованием. – Важно не то, что вы обо мне думаете. Главное – ваши судьбы и судьбы ваших семей! Во имя здравого смысла, остановитесь и подумайте о том, что предлагает вам мистер Мак Катчен! Неужели люди из Союза так задурманили ваши головы, что вы откажетесь от того, чего так долго ждали? – Она замолчала, переводя дыхание. Бонни не решалась взглянуть на Элая, но видела восхищение на лице Вебба, все еще стоявшего перед сценой.

– Вы думаете, эти люди из Союза заботятся о том, что будет с вами? Им нужны только ваши деньги! Если это не так, почему они не говорят, что предложения Мак Катчена прекрасны? Вы же разумные люди, подумайте сами!

Бонни повернулась и села между Элаем и Форбсом. Форбс незаметно пожал ее руку.

Собрание закончилось внезапно, и все, кроме Элая и Бонни, высыпали на улицу, оживленно переговариваясь.

Бонни сидела на сцене, чувствуя себя вконец измотанной.

– Бонни?

Она даже не подняла глаза, хотя Элай говорил очень ласково.

Элай нагнулся и взял ее за руки.

– Я вела себя, как дура, – сказала она.

– Нет!

Слезы покатились по щекам Бонни, но она даже не пыталась смахнуть их.

– Почему я веду себя, как дура? – проговорила она. – Ведь я вовсе не мэр и не имею никакого права выступать.

Элай взял ее за подбородок и вытер ей слезы.

– Ты хочешь перемен, Бонни… Что ж, в этом ничего плохого.

– Когда у меня была реальная возможность что-то изменить, я даже не попыталась это сделать.

Он вздохнул.

– Я и сам жалею об этом, Бонни. Но мы не можем вернуть прошлого.

От его слов Бонни стало очень грустно. Она жалела о том, что не пыталась раньше повлиять на Элая, чтобы изменить жизнь людей к лучшему. Но сейчас он говорил о них самих. Он не допускал возможности, что они когда-нибудь найдут пути друг к другу. Хотя Бонни казалось, что она примирилась с этим, сейчас она поняла: надежда все еще жила в ней. Только теперь она лишилась ее.

– Как печален этот мир, – грустно сказала она, спустилась со сцены и вышла на улицу.

Понедельник был таким же мрачным, как и воскресенье, и Бонни отсиживалась в магазине, как раненый зверь в берлоге. Жаркий огонь в печурке и зажженные лампы не улучшали ее настроения.

Несмотря на ненастье, на улице толпился народ. Многие останавливались и читали объявление, приклеенное Элизабет в витрине. Бонни до сих пор не уничтожила его только из-за апатии, овладевшей ею.

Было уже за полдень, когда миссис Сильвестра Кирк, президент «Общества самоусовершенствования», явилась в магазин во главе мрачной и промокшей делегации.

– Я хотела бы узнать смысл этого непонятного объявления, – произнесла она с вызовом. Ноздри ее раздувались, подбородок дрожал, на седеющие волосы был надвинут капюшон, на плечи накинут плед.

Бонни внезапно развеселилась. Она улыбнулась с наигранной приветливостью, хотя активная вражда этих женщин попортила ей немало крови.

– Объявление? – переспросила она. – О, вы имеете в виду то, что в витрине?

– Да, – раздраженно подтвердила миссис Кирк, – верно ли то, что я прочитала? Вы не хотите обслуживать членов нашего Общества?

Бонни вдруг поняла, почему Элизабет написала это объявление. Это оказалось так просто! Как же она сама не додумалась до этого?

– Наглая выходка! – пробормотала одна из женщин.

Миссис Кирк подняла руку, как генерал, призывающий отряд к порядку.

– Значит, вы намерены пренебрегать членами нашего уважаемого Общества?

Бонни все улыбалась.

– Это не пренебрежение. Я просто запрещаю вашим членам пользоваться моим магазином.

– Ну и ну, – заметила одна из воительниц, – какая чушь!

– Конечно, – продолжала Бонни, вспомнив, как унизили ее вчера на собрании, – весьма спорно, миссис Кирк, можно ли назвать ваше Общество «уважаемым»? Вы называете себя членами «Общества самоусовершенствования», а занимаетесь только тем, что разносите сплетни.

Миссис Кирк побагровела.

– Это ложь! Мы делаем многое, чтобы улучшить жизнь в городе.