Грешные удовольствия - [2]

Бренна обняла сестру за плечи и усадила на свою широкую кровать. Все это время Гвинет не переставала плакать и что-то нечленораздельно бормотать. От нее исходили ароматы свадьбы — свежей лаванды, шелка и полевых цветов.

В сердце Бренны закралась ревность. Обе они отказались выходить замуж. Но для нее отец выбрал заточение в башне, а ради Гвинет он объявил войну!

Она постаралась отбросить в сторону зависть и посмотрела на вазу с ярким букетом наперстянки на своем столе. Это Гвинет принесла ей цветы, когда все о ней забыли.

Разве сестра виновата в том, что отец любит ее больше?

Гвинет продолжала всхлипывать и шмыгать носом, вытирая глаза.

Глядя в открытую дверь, Бренна обняла сестру и крепко прижала к себе. Сейчас был подходящий момент для того, чтобы сбежать. Она была готова к побегу, под кроватью лежала небольшая сумка с кое-какими золотыми украшениями, едой, баночками с краской и ее любимой тонкой кистью из кабаньего волоса. У нее было письмо от матери Изабеллы, настоятельницы монастыря, расположенного вблизи побережья на юге Италии.

Брат Гиффард, странствующий монах, устроил так, что она сможет попасть на любой корабль, отплывающий в Италию в конце недели. Путешествие, разумеется, было сопряжено с опасностью, но ее должны были встретить в порту, а потом она планировала остановиться в доме своего брата до того момента, когда она сможет добраться до монастыря. Если бы Натан заранее узнал о ее планах, он попытался бы остановить ее. Но если она появится у него без предупреждения, он вряд ли откажется ее принять. Готовясь к побегу, она уже много месяцев упражнялась во владении ножом, чтобы в случае необходимости суметь защитить себя.

Если она сейчас схватит свою сумку и выбежит из комнаты, пока дверь открыта и в замке переполох, она легко сможет скрыться. Сестра выйдет замуж за Монтгомери, отца освободят, а она исчезнет до того, как ее хватятся и поймут, что произошло.

Немного оправившись после своей истерики, Гвинет начала судорожно расстегивать перламутровые пуговицы на своем платье, не отрывая при этом взгляда от Бренны.

— Гвинет! Что ты делаешь?

— Монтгомери заявил, что повесит папу на закате, если я не соглашусь выйти за него замуж. Но я не могу. Ты должна помочь мне.

О Господи! Оторвав руки Гвинет от пуговиц, Бренна стала гладить их.

— Пожалуйста, сестричка. Монтгомери — граф, к тому же богатый. Выйти за него замуж не такая уж жертва.

— Бренна, — Гвинет была готова опять зарыдать, — я видела его на ярмарке. Он порождение сатаны. Он чуть не убил человека голыми руками. Он огромный и сильный. Трое сильных мужчин еле оттащили его от несчастного.

— У него наверняка была причина…

— Нет, сестра, не было. Это было из-за того, что этот человек пролил несколько капель эля на его новую накидку. Адель и я специально пошли за ним после турнира, чтобы увидеть его без доспехов и шлема. Его лицо все в ужасных шрамах и вообще не похоже на лицо человека. Он монстр. Дети в ужасе убегали с его дороги.

Гвинет вытащила из-за корсажа своего свадебного платья кинжал с коротким лезвием — не длиннее женской ладони. В рукоятке сверкнул рубин.

— Если я выйду за него замуж, наша семья никогда не будет в безопасности. Он должен умереть!

— Остановись, Гвинет. Это глупость. Ты никого не сможешь убить.

— Да, сестра, я не смогу. А ты сможешь.

— Я?

Гвинет помахала кинжалом, а потом указала на разрисованную деревянную мишень, наполовину скрытую за огромным холстом, на котором были изображены Христос и его ученики. Использовать холст (подарок брата Гиффарда) вместо деревянных досок или пергаментной бумаги было для Бренны новшеством. Поэтому она особенно гордилась этой картиной.

— Я знаю, что ты отлично владеешь кинжалом, — сказала Гвинет, даже не заметив новой картины. — Я не раз наблюдала, как ты практикуешься.

Бренна была немного разочарована тем, что Гвинет не обратила никакого внимания на холст. Но Гвинет была права — она действительно часами метала ножи в деревянную мишень, готовясь к своему побегу в Италию, однако она никого не собиралась убивать.

— Мои ножи предназначены для защиты.

— Так защити нас. — Гвинет подняла кинжал. Острое лезвие дрожало в ее тонких пальцах, будто оно было одержимо самим Люцифером. — Убей Покорителя. Это особый кинжал — 1'occhio del diavolo.

Это было по-итальянски (готовясь к побегу, Бренна учила этот язык) и означало «око дьявола». Странное название для кинжала.

Бренна вскочила с кровати. Надо поскорее выхватить у Гвинет кинжал, пока она не поранилась.

— Отдай кинжал, дурочка! Никто никого не убьет. Бренна схватила кинжал, подошла к своему столу и, отодвинув в сторону ступки, в которых она смешивала краски, положила кинжал подальше от края. При этом кисти рассыпались по полу, источая запахи скипидара и лавандового масла.

Потом быстрым движением Бренна прикрыла тряпкой свой портрет.

— Ты испачкаешь свои прелестные ручки, сестричка, — сказала она, увидев огорченное личико Гвинет.

— Дьявол с ними, с моими ручками.

Бренна не успела отреагировать на непристойную для молодой девушки ругань, потому что в комнату ворвалась ее младшая сестра Адель. За ней бежал ее черно-белый терьер Дункан. Адель тоже была в праздничном наряде — тяжелом голубом бархатном платье с пышными рукавами и остроконечном головном уборе. Одной рукой она прижимала к себе своего серого кота по прозвищу Сент-Пол, другой опиралась на трость. Ее черные кудри спускались по плечам и спине до самого расшитого золотом пояса. За ней в комнату вбежал с высунутым языком огромный мастифф по кличке Пантос.