Грешники - [9]

Селин вытащила свой кинжал в тот самый момент, когда из палатки вырвалась стая демонов Халфас. Чудовища с крыльями кинулись на нее и Стивена, рядом с ними промелькнули острые, длинные когти, и демоны подняли свои клювы и издавали неземные зловещие звуки.

— Демонические голуби! — крикнул Стивен с отвращением, в его руке появился длинный меч. Лезвие засветилось серебристым светом, когда он прорезал толстые чешуйчатые крылья.

Селин, танцуя, уклонялась от двух демонов-птиц, парируя их удары кинжалом, в этот же момент свободной рукой она достала два клинка Серафима.

— Зуфлас, — прошептала она, — Иофиил.

Когда лезвия засветились, она метнула их в противоположные стороны. Каждый клинок долетел до своей цели. Оба демона Халфас исчезли в облаке кровавых перьев и ихора. Селин тут же рванулась с места, молниеносно пересекая палатку женщины-мага.

— Роберт! — закричала она.

Он был заперт внутри чего-то, что на первый взгляд выглядело как гигантская античная птица, весь пол был покрыт перьями Халфас, как, собственно, и сам Роберт. Выглядел он невредимым. Но в то же время и очень несчастным.

Селин быстро сломала замок, и вместе с Робертом воссоединились со Стивеном, который уже успел убить нескольких демонов. Небольшая горстка Халфас предприняла попытку бегства, пытаясь улететь в ночное небо. Доминика в свою очередь открыла портал с намерением прыгнуть через него. Однако Роберт успел схватить ее за горло, а затем ударил тупым концом своего меча по голове. Она упала на землю и побледнела.

— Довольно твоих уловок, — сказал он.

— Селин, тебя ранили! — испуганно заметил Стивен.

И только сейчас Селин поняла, что демон вырвал кусок её кожи с голени. Кровь уже насквозь пропитала её штанину. Она едва почувствовала это, но как только охвативший её во время битвы адреналин начал исчезать, появилась резкая, колотая боль.

В руке Стивена уже было стило, он явно намеривался нарисовать иратце.

— Ты даже ещё прекрасней, когда истекаешь кровью, — сказал он.

Селин покачала головой и отступила от него на один шаг:

— Я сама могу нарисовать руну.

— Но для меня будет великой честью исцелить твою великолепную кожу, — запротестовал Стивен.

— Ты часом головой не ударился? — спросил Роберт.

Селин была слишком смущена, чтобы хоть что-то объяснить Роберту. К счастью, вдали раздалось карканье демонов Халфас, за которым последовал крик женщины.

— Вы двое следите за магом, — скомандовала она, — Я разберусь с остальными демонами, прежде чем они съедят кого-нибудь.

Она ушла, прежде чем Роберт смог задать хоть какой-то вопрос.

— Я буду скучать по тебе, — донесся до неё голос Стивена, — Даже когда ты кровожадна, ты всё равно милая.

***

Почти двести лет назад Сумеречный Охотник по имени Тобиас Эрондейл был обвинен в дезертирстве. Наказание за это преступление была только смерть. Закон в то время не был суровым, он был беспощадным. Тобиас сошел с ума и сбежал до того, как приговор успели привести к исполнению, поэтому, не видя другого выхода, Конклав решил наказать его жену Еву. Они приговорили её к смерти. Они проговорили к смерти невинного ребенка, которого носила в себе Ева.

Так, по крайней мере, гласила история.

Много, много десятилетий назад Брат Захария узнал настоящую правду об этой истории. Он встретил женщину-мага, которая спасла сына Евы, а затем после смерти девушки, воспитала этого ребенка как родного.

А потом у этого ребенка родился наследник, который в свою очередь обзавелся своим ребенком, и так далее. Это была та самая секретная ветвь семьи Эрондейлов, потерявшиеся в Сумеречном Мире. До сегодняшнего дня.

Выживший член этой линии Эрондейлов был в смертельной опасности. Очень долгое время об этом знал только Брат Захария. Ради Тессы и Уилла он решил, что, во что бы то ни стало, узнает об этом больше. Он шел по следам этой семьи, часть из которых приводила его в тупик. Он едва не умер от руки фэйри, который посоветовал ему не разыскивать Эрондейлов. И, что еще хуже, Захария просто боялся.

Последний потомок Тобиаса Эрондейла влюбился в фэйри. Их дети — и дети их детей — будут на половину Сумеречными Охотниками, на половину фэйри.

И это означало, что Брат Захария был не единственным, кто искал их. Однако он справедливо считал, что был, по крайней мере, единственным, кто не причинит им зла. Если уж шпион фэйри был готов напасть не просто на Сумеречного Охотника, а на Безмолвного Брата — тем самым нарушив Соглашения — только для того, чтобы остановить расследование, то поиск следовало продолжать. Опасность была смертельной.

Десятилетия расспросов наконец привели его в нужное место. Сюда, на Теневой рынок в Париже, к мужчине, который, согласно слухам, имел во владении драгоценный кулон, имеющий форму цапли, наследие семьи Эрондейлов. К мужчине по имени Кроу, которого принимали за примитивного с даром видеть сквозь чары и которого называли умным, но очень ненадежным человеком. К мужчине, который всю свою жизнь прожил в тени.

Брат Захария узнал про кулон в первую очередь. Об этом кулоне ему сказала женщина-маг из Парижа, которая услышала о его поисках и связалась с ним. Она сказала ему, что его подозрения верны: владелец кулона, как бы он ни хотел себя называть, был Эрондейлом.