Грешник - [35]

Я неожиданно почувствовала себя странно и неприятно слезливой.

Я сделала осознанный шаг в сторону. Без моего тела в качестве якоря, Коул беспокойно повернулся к кулеру с напитками, а потом к полкам с товарами, потом снова к кулеру, а потом снова к полкам.

— На самом деле, я не сладкоежка.

Он теребил футболку, которую, я уже могла сказать, он хотел купить чисто из-за того, что на ней говорилось, что пирог напал на нее.

Я сказала:

— Не будь ублюдком.

— Тогда скажи мне, что взять. Яблоко? Это пирог.

— Заткнись. Я закажу за тебя. Вообще-то, ты меня жутко нервируешь. Иди и займи столик у входа.

— Йес, — ответил Коул и смылся.

Когда я вышла наружу, то нашла его за небольшим металлическим столом отчасти в тени, уставившегося в два телефона, которые он положил на столешницу. Там были два других стола, один из которых был занят веселой, но очень уродливой женщиной и ее красивой, но очень похотливой маленькой собачкой. Третий столик занимал парень с камерой, которому я показала палец. Он ответил мне тем же с невинной улыбкой.

Я поставила кофе Коула перед ним и села рядом, повернувшись спиной к камере.

— Что ты заказала для меня? — спросил он, не отрывая глаз от гаджетов.

— Я не собираюсь говорить тебе. Я просто собираюсь удивить тебя, когда его вынесут. Это не яблоко. Для чего другой телефон?

Коул хмуро пояснил указ Бейби.

— Это не так уж плохо, — сказала я. — Так она хочет, чтобы ты общался со своими фанатами?

— Я не хочу говорить с ними, — сказал он. — Все они хотят поговорить о том, лишу ли я их девственности, напишу ли еще одну песню типа «Злодей» или приеду ли играть концерт в невероятно маленький городишко, в котором они живут. Ты положила сюда сахар?

— Нет. Это кофе для взрослых. Я сделала его для тебя по-взрослому. К тому же, тебе не нужно быть с ними один-на-один. Ты можешь просто информировать их об основном.

— Информировать их! Я был блестящим. Теперь я невероятен. Как утомительно это будет для них.

— О, это уже утомительно. Бейби знает, что я вне шоу, да?

Коул взглянул на камеру.

— По закону, она может использовать изображение твоего затылка, но не твое лицо. Все это, — он жестом показал на улицу — тут слишком громко, чтобы подобрать какой-то трек, но… хочешь зайти внутрь?

Я думала над тем, каким в некотором смысле черным удовольствием было анонимно пометить свою территорию, давая фанаткам знать, что у него уже кто-то есть. И мои волосы выглядели великолепно со спины.

— Нет, — ответила я. — Пей свой кофе.

Коул сделал еще глоток. Он поморщился. Я протянула пакетик сахара, который спрятала за своей чашкой, и он выхватил его. Пока он сыпал его в свой уже и без того идеальный латте, я взяла телефон Бейби. Он был довольно хорошим.

— Посмотри, как он лежит в руке, — Коул критично прищурился на телефон в моей ладони. — Он уважает тебя. Знаешь, ты могла бы быть Коулом Сен-Клером.

Я рассмеялась, немного жестче, чем было необходимо.

— Ох, я так не думаю. Эта позиция уже занята кем-то сверхквалифицированным.

— Я имею в виду, ты могла бы быть моим голосом. Попробуй. Скажи что-то.

Я послала ему уничтожающий взгляд. Но правда была в том, что, хоть Коул и был сложным существом, его личность была довольно предсказуема. Я открыла твиттер и напечатала: привет-привет-привет мир.

Я опубликовала пост.

Должна заметить, это было как-то увлекательно.

— Что я сказал? — спросил Коул.

Я показала ему.

— Я не использую пунктуацию, — сказал он. — Я также использую множество этих штук, — он согнул руки по обе стороны своего лица, чтобы продемонстрировать. — Скобки.

— Ты хоть прочитал это?

— Да. Я знаю. Я любовался этим. Позволь мне увидеть это снова. Да. Это великолепная идея. Это освободит мне время для всяческих штук.

— Вроде валяния на полу и увольнения хороших людей?

— Эй, я не говорю презрительно о твоей работе. К тому же, я собираюсь идти в студию после обеда.

Я изучала его лицо, чтобы понять, что он чувствовал по этому поводу, но он находился перед камерой, так что его лицо было красивым и регулируемым, и зафиксировано оно было на проработанной, высокомерной релаксации.

— Ты можешь прийти, — сказал Коул. — И быть моим… как это называется? Голым человеком? Нет. Музой. Ты можешь быть моей музой.

Я подняла бровь.

— У меня урок. Возможно, если ты сделаешь все домашнее задание, я приду и дам тебе золотую звездочку.

— Ох, — сказал он. — Я тоже могу дать тебе одну. Я полностью взаимен.

— Ты так великодушен.

Коул раздвинул пальцы на восемь дюймов, потом передумал и изменил на десять.

Девушка из-за прилавка подошла с подносом.

— Вот ваш кл…

— Шш… — сказала я. — Это сюрприз. Для него, я имею в виду. Закрой глаза, Коул.

Коул закрыл глаза. Улыбаясь нам обоим, официантка поставила тарелки. Она оставила нас, но я заметила, что она ждала по другую сторону двери все с той же любезной, упреждающей улыбкой на лице. Было странно чувствовать себя причиной такого приятного выражения лица.

— Открой рот, — командовала я Коулу. Я трудилась над созданием того, что, как по мне, было небольшим кусочком клубничного пирога из муки грубого помола на вилке. Это заняло больше времени, чем я ожидала.

— Он открыт, — сказал Коул. — На случай, если ты не заметила.