— И от заклинания тоже, — старик говорил неохотно, в глаза бросалось, что он сам знает не всё. — Ты вообще странный. Часть тебя теперь принадлежит тьме, совсем небольшая часть, а вырастет она, или исчезнет, зависит от тебя.
С этими словами Архонт покинул моё временное жилище. Я без дела провалялся до темноты. Хоть бы книгу какую дали. Когда за окном сгустились сумерки, в комнату без стука вошёл солдат и поставил на стол ужин, а рядом нечто похожее на керосиновую лампу и коробок спичек. Сам он тут же удалился, а меня принесённые вещи заинтересовали. Есть пока не хотелось, но среди принесённых мне днём продуктов, я приметил кисет с табаком и свёрнутую в свиток папиросную бумагу. То, что нужно. Курить я начал только в армии, но привычка крепко в меня въелась. Сворачивать самокрутки я не умел, но наука эта оказалась нехитрой. Прикинув, что пепельницы здесь нет, да и дымить в помещении нежелательно, я со скрипом доковылял до двери. За дверью было небольшое крыльцо, на которое я аккуратно уселся, стараясь не сгибать колени. Прикурив, я сделал затяжку и закашлялся. Табак был крепким, более того, это был именно табак, а не та смесь из листьев и сена, пропитанная синтетическим никотином, которой начиняют сигареты в моём мире. От курения я успел отвыкнуть, голова закружилась. Может, стоило бы вообще бросить? А, плевать, смерть от рака мне явно не грозит, потому хотя бы, что я до неё просто не доживу, погибнув раньше от когтей, зубов или заклинаний. Так что, нет смысла отказывать себе в удовольствиях.
Сидение в темноте располагает к размышлениям, я смотрел на звёздное небо и продолжал убеждать себя в том, что окружающий мир реален. А правда, могло ведь быть и так, что меня не насмерть убили, а отвезли в реанимацию. Преступников, даже таких, как я, тоже лечить положено. Вот я сейчас там лежу под капельницей и аппаратом искусственной вентиляции лёгких, а всё, что я вижу, — это такой сон затяжной, вроде летаргического.
В какой-то момент я и сам уже начал в это верить. Рациональное мышление никуда не делось, оно скорее верило в сон, чем в существование мира, где живут маги, ведьмы, оборотни и вурдалаки. Мои размышления прервал монотонный голос из-за угла:
— Думаешь что это всё не всерьёз?
Я от неожиданности чуть окурок не проглотил.
— Курт! Ты чего? Нельзя же так пугать. И… Ты мысли читаешь?
— Извини, Виктор, иначе я не умею. А мысли читать мне и вовсе не нужно. Все об этом думают в первые дни своего пребывания здесь. Даже я.
— И чем это обычно заканчивается?
— Обычно все принимают свою судьбу. А кто отказывается, те быстро умирают.
— Знать бы ещё, куда они умирают?
— Не думаю, что такой шанс даётся дважды. Либо они просто уходят в небытие, либо уже в настоящий ад.
Я вздохнул.
— Ты странный, Курт.
— Я знаю. Все говорят. Но ты привыкнешь. Нам ещё долго вместе работать.
Разумеется, привыкну, — подумал я, но вслух ничего не сказал. Только посмотрел в спину уходящему товарищу и вернулся в дом. После торопливого ужина я улёгся на кровать. Климат был действительно тёплый, с открытым окном, без одеяла и одежды, было нисколько не холодно. Я закрыл глаза и быстро заснул.
Я стоял на берегу быстрой реки и смотрел по сторонам. Вокруг меня раскинулась каменистая пустыня, которую эта река делила пополам. Я не понимал, где я и что со мной. Силился вспомнить своё имя, но и это мне не удавалось. Единственное, что было в голове, — это ощущение надвигающейся беды. Я постоянно озирался, но никого вокруг не видел, горизонт был невообразимо далеко, окружающее пространство просматривалось отлично.
И всё же, гостей я прозевал. За спиной послышалось громкое шипение, я резко обернулся и увидел уже знакомую машину с будкой, из которой высаживались сотрудники полиции. Разница была в том, что если в прошлый раз они были экипированы относительно легко, то теперь оделись в броню и шлемы с забралом. И все пошли в мою сторону. Я кинулся бежать, но ноги мои были ватными, бессильно разъезжались на камнях. Прогремела очередь, кровь выплеснулась из меня несколькими обильными струями, я повалился на спину, но пока мог видеть.
Ко мне подошли несколько человек. Один удовлетворённо кивнул и поднял забрало шлема.
— Готов! — сказала темнота, заменявшая ему лицо.
— Готов, — подтвердил второй.
Тут раздался лай собак, и я увидел женщин-кинологов. Они тоже подошли ко мне. Только вот вместо немецких овчарок на поводках были вчерашние оборотни, причём, не до конца обратившиеся. Просто крупные люди в шерсти, с клыками и на четвереньках. Но на них я уже не смотрел. Передо мной стояли лица женщин. Одна была убитой ведьмой, а у другой был облик жены Кривого. Обе смотрели на меня глазами, которые, казалось, вот-вот прожгут дыру во мне.
— Мы ждали тебя, — ответили они глухим голосом. Рот открывали сразу обе, а голос был один. — Теперь ты наш, в смерти мы соединились.
— Я пытался ответить, но мне зажали рот. С ужасом я увидел, что из поцарапанной руки вырастает то самое шипастое растение. Стебель быстро добрался до головы, обвил шею и впился в кожу колючками. Я стал задыхаться. А глаза смотрели на меня, весь мир сузился до двух пар странно похожих зелёных глаз…
