Грешки - [111]

Джуно, не связанная в тот момент никакими обязательствами, согласилась остаться в клубе на один сезон, до конца сентября. Корелли уже делал попытки подписать с ней контракт на следующий год, прекрасно зная, что у нее, великолепного дизайнера, отбоя не будет от заманчивых предложений: новые клубы открывались по всему миру.

Джанни Корелли и его жена Флоринда очень подружились с Джуно. Флоринда, пережившая уже два развода, помогла Джуно выйти из депрессии после разрыва с Шепом. Джанни нашел для нее в двух шагах от «Эввива!», у подножия прибрежных холмов, чудесный маленький коттедж, укрытый огромными валунами. Окна его выходили на розовый пляж и лазурное море.

Джуно полюбила Коста-Смеральду, красивый тихий уголок на северо-восточном побережье дикого и сурового острова Сардиния. В пятидесятых годах Ага-Хан освоил это место отдыха международной элиты. Джуно удивляло, что здесь ее так хорошо приняли и относились как к знаменитости и то и дело приглашали на обеды на яхтах или ужины на виллах. Догадываясь, что невольно стала гвоздем сезона, Джуно решила не задерживаться в Коста-Смеральде, но пока наслаждалась вниманием к себе.

Джуно проверила список зарезервированных столиков и быстро обошла клуб, желая убедиться, что все в порядке.

На верхней площадке лестницы к ней подбежал помощник официанта и сказал, что ее хочет видеть Доминик Шарпентье. Этот огромный чернокожий парень из Вест-Индии, выросший в Нью-Йорке, был нанят для работы на кухне, но Джуно, пораженная ростом и редким хладнокровием Доминика, произвела его в швейцары.

Доминик, с трудом сдерживая натиск шумной компании подгулявших немцев, чуть усмехнувшись, сказал Джуно:

– Эти пижоны утверждают, что знакомы с вами.

Столики они предварительно не заказывали.

Джуно окинула взглядом компанию. Она видела этих людей впервые. Какой-то приземистый мужчина с надеждой помахал ей рукой.

– Джуно… привет! Это Ганс Кюммель.

– Ганс… рада тебя видеть, – дипломатично ответила Джуно. – Но сегодня у нас мест нет.

– Здорово у вас получилось, – с одобрением заметил Доминик, когда компания удалилась. – Спасли парня от позора.

– Привычка, – улыбнулась Джуно. – Пока, Доминик.

Она направилась в бар «Нураджи» и подошла к графу Николо и его спутникам, расположившимся за столиком возле танцевальной площадки.

– Ну как, мистер Палленберг, оправдали мы ваши ожидания?

– Еще бы! Клуб великолепен.

– Это триумф, Джуно, – заметила княгиня Марта. – Гас не из тех, кто расточает любезности, и чаще всего держит свое мнение при себе.

– Это не совсем так, дорогая Марта. Просто у меня интерес к внешнему миру весьма выборочный. – Его грустные голубые глаза радостно вспыхнули, когда он увидел, что Джуно улыбнулась. – Не хотите ли потанцевать, мисс Джонсон?

– Зовите меня Джуно. Потанцую с удовольствием, но недолго. Ведь я на работе.

Гас Палленберг двигался скованно, как актер в любительском спектакле, однако танцевать ему явно нравилось. Этому высокому мужчине с красивыми тонкими чертами лица и редеющими, чуть тронутыми сединой волосами было на вид около сорока, но усталые печальные глаза старили его. Гас часто улыбался и в отличие от других завсегдатаев клуба не разглагольствовал о высоких материях. Джуно он понравился.

– Мне хотелось бы снова увидеться с вами. Вы свободны завтра? – спросил Гас, когда танец закончился. – Мы собираемся поехать в залив Таити на острове Капрера.

Не составите ли нам компанию?

– С одним условием: мне надо вернуться к шести часам.

– Будь по-вашему, Золушка. Обещаю, что вы вернетесь к шести, с последним ударом часов.

«Пегасо», яхта графа ди Родольфо, легко скользила по спокойным водам, направляясь к острову Капрера.

Кроме Джуно, на прогулку пригласили владельца макаронных фабрик в Милане Энрике Бальдонелли, его жену Софию и юных дочерей-близнецов; кинорежиссера Ольгу ди Карпа. Ее сопровождал Пьетро Риччи, молодое дарование, недавно ею открытое. На яхте были также барон и баронесса фон Аустерлиц – красивая молодая супружеская пара, недавно основавшая производство наимоднейших купальных костюмов.

«Пегасо» бросила якорь в заливе Таити, и всем предложили заняться подводным плаванием, просто плаванием или виндсерфингом. Для этих развлечений предоставлялось полное оснащение.

К обеду гости вернулись на борт. Тем, кто избегал лишнего веса, подали сардины и баклажаны, всем прочим – спагетти с мидиями и томатами, салат, хрустящие сардинские хлебцы «карасау» и греческое вино.

После обеда гости расположились на палубе, а Гас и Джуно, взяв лодку, отправились на берег, посетили домик, где жил и умер Гарибальди, прогулялись по оливковой роще до селения и выпили в уличном кафе по кружке пива.

– Я чудесно провел день, – сказал Гас.

– Я тоже. Особенно приятно, что мы удрали с яхты.

Избыток роскоши утомителен для уроженки захолустного городка в Нью-Мексико.

– Нью-Мексико? Так, значит, вы из индейцев?

– Не совсем, хотя и с примесью индейской крови.

Моя бабушка со стороны отца была из племени цуньи.

– Как интересно! Расскажите мне о себе.

Джуно кратко изложила основные факты своей биографии. Однако Гас явно заинтересовался и начал задавать вопросы. Поэтому, сама того не заметив, она выложила ему многие подробности и даже поведала о разводе.