Гренадёры - [98]

— Удружила, а Власу ты его оставить не можешь?

— С ума сошел, что ли?! — возмутилась я, приподнявшись с кровати, позабыв о роли умирающей. — Да он его при первой удобной возможности живодерам продаст!

— А я при второй.

Ким ловко перехватил летящую в него подушку и осторожно присел на край кровати.

— Вижу, ты идешь на поправку. Врачи сказали, через неделю тебя можно будет выписать.

— Даже раньше! Я обязательно выйду отсюда к своему дню рождения!

— Да, он ведь совсем скоро, — задумчиво протянул парень, приобняв подушку и явно не торопясь ее возвращать.

— Ким, ты ведь не забыл, когда мой день рождения? Правда? — с недоверием спросила я.

— Разумеется, не забыл. Я не ты, я ничего не забываю.

— К сожалению?

— Порой, — тихо ответил он.

Мы замолчали. Я посмотрела в окно, за которым понемногу начинали желтеть листья. Порывистый ветер безжалостно сдирал ослабшие листочки.

— Знаешь, когда выйду, надо будет сходить навестить могилу госпожи Улины, — сообщила я, казалось, самой себе. Ким заинтересованно приподнял голову.

— С чего вдруг такое решение?

— Просто подумала, что стоит так поступить.

— Просто? Хорошо, неплохая идея, сходи. Можешь взять и госпожу Розу.

— Нет, она ходит одна.

— Одна. Похоже на нее.

— Похоже.

Еще один лист слетел с дерева. Пора посмотреть в другую сторону, а то чего-то меня эта картина в депрессию вгоняет. Я взглянула на друга. Пластырь на щеке и на лбу, вид потрепанный, но переодеться успел. Интересно, как выгляжу я?

— Ким?

— М?

— А как я выгляжу?

— Понимаешь, такие вопросы, если ты хочешь услышать правду, лучше не задавать, — уклончиво ответил Ким.

— Что?! Так плохо?! Зеркало мне!

— Началось, — вздохнул парень и вышел из комнаты. Через минуту он вернулся с зеркалом.

— Ух, ты меня напугал! А тут всего лишь припухшая физиономия, перевязанная голова и сломанная рука.

— Всего лишь? Ну-ну. Кстати, чтобы рассмотреть руку, зеркало можно было и не использовать.

— Знаю, это я за компанию! Но вот чего я не понимаю: почему я пострадала больше, чем ты? Это несправедливо!

— Ты еще и справедливости требуешь? Забудь, мечтатель. Просто во время взрыва ты уже находилась в помещении, следовательно, тебе досталось сильнее, а я только собирался войти, меня лишь снесло взрывной волной. Понятно?

— Понятно, — угрюмо кивнула я. — Но все равно нечестно.

— Успокойся. — Ким подложил под меня подушку. — Отдыхай, для тебя главное сейчас — выздороветь. Потом будешь устраивать протесты.

Я хотела было возмутиться, что вполне полна сил и мне все море по колено, но внезапно почувствовала накатившую усталость и дикое желание поспать. Но прежде чем окунуться в сон, нужно успеть сделать нечто важное.

— Ким. — Друг остановился в дверях. — Спасибо за то, что вытащил из-под завала. Если бы не ты, я бы была мертва.

Ким стоял не оборачиваясь, наконец он произнес:

— Не благодари. Здесь совершенно нет моей заслуги.

Я осталась одна наедине с колючими простынями. Нет заслуги, но как же? Ведь это ты меня спас. Правда?

Только преодолев последнюю ступеньку, Ким поднял голову. Возле выхода со двора больничного крыла его ждали.

— Ну как себя чувствует Ари? Надеюсь, ее скоро выпишут.

Ким медленно смерил юношу взглядом. Золото и сталь на секунду столкнулись, наэлектризовав воздух, и так же внезапно отступили.

— Через неделю выпишут. Благодаря тебе. — Последние слова Ким произнес после небольшой паузы. На лице Опала проскользнула загадочная улыбка.

— Давай пройдемся. Я хочу с тобой кое о чем поговорить.

Шли молча, не произнося ни слова. Первые дни осени напоминали о себе холодным ветром. Ким поежился и внезапно поймал себя на мысли, что пытается прикрыться шарфом, которого сейчас на нем не было. Тот самый шарф. Отведя глаза от темной мостовой, он посмотрел на небо, обрамленное кронами деревьев. Если вспомнить, тогда он шел также, то смотря себе под ноги, то поднимая голову вверх, не находя для себя ничего интересного. Небо было такое же светлое, но было заметно теплее. Тогда стояло лето.

* * *

Пять лет назад он только переехал сюда с родителями и сестрой. Какой это по счету был переезд? Он перестал считать. Как и перестал заводить друзей. Зачем они, если через месяц, а может, и раньше, а может, и позже придется прощаться. Да он и сам никогда не любил шумное общество. Большое количество людей его утомляло. Он предпочитал сидеть в уединении дома, но именно сейчас он больше всего не хотел там быть.

Бесцельно блуждая по незнакомым улицам, Ким случайно набрел на территорию полуразрушенной школы. Когда-то здесь резвились дети, а теперь лишь разломанные стены и погнувшиеся качели. От детской площадки осталось одно воспоминание, но один ребенок на ней все же был. Ким обошел площадку и присел на ржавый заборчик. Склонив голову набок и прикрыв глаза от яркого солнечного света, он попытался рассмотреть находившегося здесь человека.

Девушка. Худая. В шортах и рубашке. Волосы коротко пострижены, топорщатся в разные стороны. На смуглом лице, руках и ногах можно заметить светлые полоски шрамов. Шрамы? Ким наклонил голову набок. Посмотри на нее со спины — мальчишка мальчишкой. Драчливый, растрепанный. Только шрамы не от драк. Больше похоже на побои.