Гренадёры - [38]

Я тихо завыла. Плохо, когда девушка неспособна за себя постоять. Ужасно, когда способна, но нельзя! Я лихорадочно начала искать глазами охранника, как назло, он оказался в противоположной стороне зала. Ухажер назойливо приближался. Я лихорадочно начала прикидывать, смогу ли тихо его вырубить и спрятать в туалет? Заодно проведу эксперимент по исчезновению. Но я была спасена. Точнее, ухажер. Сильная рука легла на плечо мужчины. Он вздрогнул.

— Извините, выход находится в другой стороне, — раздался властный голос Власа.

Мужчина с опаской повернулся.

— Но мне не нужно… — Хозяин бара посмотрел на него взглядом, не допускающим возражений. — Хотя вы правы. Да, мне пора уходить, — затараторил он, убегая от нас.

Я облегченно вздохнула. Потом пискнула. Влас больно схватил меня за руку выше локтя и повел к бару.

— Ты чего стояла как вкопанная?! Ждала, пока он тебя разденет?!

— Чего?! Нет! Я не хотела ломать ему нос, то есть идти на конфликт!

— И поэтому решила сложить лапки?!

— Скорее он бы их сложил! До твоего охранника было слишком далеко!

— А чего поперлась на другой конец зала? У тебя же перерыв!

— Я работала! Фуми пропала, — сообщила я нерадостную новость. Влас остановился.

— Ну и толку с твоей работы! Вон, — он повернул мне голову, — Тит и Шо. Следи за ними. И не разговаривай с клиентами! Морду кирпичом и иди мимо.

— Это как?

— Мне принести кирпич для демонстрации? — сквозь зубы спросил мужчина.

Я покачала головой. Влас удалился. Тоже мне благодарность за нелегкий труд! Я обиженно надула губы и, сложив на груди руки, стала следить за суетящимися фигурами. Прошел час.

— Акира, перерыв закончен. Приступай к работе, — сообщил мне Кронид.

Я уныло взяла поднос.

Я работала до пяти утра. Бар потихоньку начал закрываться. Последние клиенты ушли, и в зале стало непривычно тихо и пусто. Тит и Шо за весь вечер никуда не пропадали. А вот Фуми так и не вернулась. Я закончила вытирать столы и теперь сидела за стойкой, болтая льдом в стакане.

— Жизнь не удалась, и ты решила утопить свое горе в стакане вишневого сока? — саркастически поинтересовался Влас.

Я угрюмо посмотрела на него. Сейчас он был без галстука, с расстегнутым воротом и держал в руках пиджак. Мужчина присел рядом.

— А не пошел бы ты, Влас… бегать? Знай, я до правды докопаюсь.

— Конечно, докопаешься! Иначе я не заплачу. — Влас посмотрел на часы. — Тебе пора домой. Выспись. Этой ночью ты снова будешь на ногах.

Я допила залпом сок и покинула «Порок». Выйдя на свежий воздух, я остро почувствовала всю свалившуюся усталость. Не помню, как я добралась до дома и повстречался ли мне кто на пути. Мне было совершенно плевать. Главное, я упала на свою кровать. Или все-таки мимо? А, ладно, потом разберусь!

Проснулась я оттого, что мне старательно отгрызали ухо. Не открывая глаз, я привычно убрала с лица хорька. Разлепила веки. Сфокусировала взгляд на часах. Двенадцать. Пора вставать. Мне нужно сходить за книгами и навестить Кима. Я подняла свое тело в вертикальное положение. У-е! От боли у меня заныла левая рука и обе ноги. А чего я ожидала? Весь вечер проходить на каблуках, таская одной рукой тяжелый поднос! Я посмотрела на свои ноги, на одной проступила мозоль. Чудно. Стиснув зубы, я принялась одеваться. Сегодня ночью мне предстоит пережить этот кошмар снова. Я умру! Нужно крепиться. Все мучения ради утки и молочного поросенка. Я смогу! Я сильная!

Оказавшись на улице, я вздохнула полной грудью. Немного полегчало. А завтрак в кафе на Художественной площади, состоящий из копченого лосося, жареного бекона, трех булочек, чашки чая и яблочного пирога, окончательно поставил меня на ноги. Но не избавил от тяготящих мыслей. Что вчера случилось? Куда, а главное, как пропала Фуми?

Забрав книги у Жюли, я двинулась к Киму. В этот раз у напарника на столе громоздился метровый карточный домик. Здоровье не спеша шло на поправку.

— Что тебя беспокоит? — неожиданно спросил Ким за моим третьим чаепитием.

— С чего ты взял, что меня что-то беспокоит?

— В задумчивости ты десятый раз макаешь печенье в чай. От него почти ничего не осталось.

Я, ойкнув, поспешила спасти остатки печенья.

— Ты прав. Меня кое-что беспокоит, — призналась я.

— И?

Я замялась. Не могу решиться, стоит ли говорить о сверхурочной работе Киму или нет. Мне не хотелось иметь лишних секретов от друга, но меня коробило при мысли выложить все начистоту. Ким вздохнул.

— «В этом нет секрета, но я не знаю, стоит ли ему говорить». Угадал?

Я ошарашенно уставилась на парня.

— Да, но как?

— У тебя все на лице написано, — пояснил он. — Тебе решать, говорить мне или нет. Но если хочешь получить совет, хоть намекни, в чем проблема.

— Бесследно пропал один человек… — начала я, но Ким меня перебил:

— Так не бывает.

— Люди не пропадают?

— Пропадают — да. Бесследно — нет. Что-то всегда остается. Следы, отпечатки, выделения, запах…

— Запах? Запах! Ким, ты гений! — вскричала я, радостно поцеловав напарника в щеку. Ким ошарашенно отшатнулся. — Мне пора! Спасибо!

— Да не за что, — проговорил он, смотря на оседающую на полу пыль.

— Привет, Адзурро! — поприветствовала я главного смотрителя Отдела за собаками.