Гремящий дым - [28]

Огрубевшие в бесконечных морских походах воины не спускали глаз с Хельги и шумно выражали свое восхищение достоинствами сестры хозяина дома.

— Клянусь Одином^[17]! — не в силах сдержаться громогласно воскликнул младший из сыновей ярла Атлэ, Эйрик. — Эта девушка создана для меня! И я женюсь только на ней! Другой жены мне не нужно! — И он ударил кулаком по столу так, что стоявшие вокруг блюда с едой подпрыгнули.

— Не слишком ли ты самонадеян, что так быстро решаешь участь моей сестры? — насмешливо крикнул Ингольф с другого конца стола. — Ее судьбой распоряжаюсь я, она моя сестра! Я никому не позволю вмешиваться в дела моей семьи, честь которой я всегда сумею защитить мечом!

— А я повторяю, что только Хельга будет моей женой! — с пьяной настойчивостью продолжал Эйрик. — В присутствии всех сидящих за этим столом даю торжественный обет жениться на ней и ни на какой другой женщине!

Он залпом выпил содержимое кубка и швырнул его через плечо.

— Мне нет никакого дела до твоего обета, — последовал надменный ответ Ингольфа. — Я давно уже дал торжественную клятву, что не допущу раздела наследства моего отца и что мужем Хельги станет мой побратим Лейф! Призываю всех в свидетели, что это мое решение неизменно!..

— А я клянусь! — подхватил Лейф, — что буду во всем достойным дружбы моего родича и побратима Ингольфа и любви его прекрасной сестры и сделаю все, чтобы умножить славу нашего рода!

Спор разгорался и грозил перейти в потасовку. Разгоряченные выпитым медом, гости и хозяева выкрикивали угрозы, размахивали кубками, похвалялись своими дружинами, богатством, могуществом, хватались за оружие.

— Не будем омрачать веселого пира пререканиями и раздорами, — примирительно сказал старший сын ярла Хальстен. Он славился по всей Норвегии своей рассудительностью и знанием обычаев и законов. — Давайте сегодня пить и веселиться, а в будущем, если ваш спор не удастся уладить миром, я предлагаю свое посредничество, и, клянусь богами, вы найдете во мне беспристрастного судью, несмотря на родство, связывающее меня с Эйриком.

Пирующие одобрительными криками приветствовали слова Хальстена…

Миновала зима. С наступлением первых весенних дней Лейф собрал своих дружинников, посадил их на корабль и отправился в поход на поиски добычи.

Где-то в шхерах, которыми столь богато Северное море, судно Лейфа задержалось по какой-то надобности и было внезапно атаковано врагом, превосходившим его по численности. В предводителях напавших на него норманнов Лейф без труда узнал двух сыновей ярла, одним из которых был Эйрик.

Завязалось сражение. Бой был неравный. Лейф и его люди яростно сопротивлялись, но их было значительно меньше, и победа начинала клониться на сторону противника. Сподвижники Лейфа один за другим падали под ударами мечей воинов сыновей ярла. Сам Лейф, уже дважды раненный, теряя последние силы, был недалек от гибели.

Но в тот момент, когда он уже оставил всякую надежду на спасение, в шхерах неожиданно появились два новых судна. На полном ходу они врезались между сражавшимися кораблями, воины молниеносно перебрались на палубы, где кипело сражение, и вступили в схватку на стороне Лейфа. Нежданная помощь поспела вовремя.

Вновь прибывшие со свежими силами дружно напали на дружинников сыновей ярла и вскоре заставили их обратиться в бегство. Эйрику удалось спастись, а его брат с раскроенным черепом остался на палубе корабля Лейфа.

Чудесным спасением Лейф был обязан своему дальнему родственнику, плывшему мимо шхер и случайно услыхавшему шум сражения.

Эйрик поспешно скрылся с остатками своей дружины, затаив еще более лютую злобу против Лейфа и всех его родичей и друзей. Возвратившись в свои владения и оправившись от ран, он составил план мщения, собрал своих приверженцев и зимой предпринял попытку напасть на Лейфа и Ингольфа, с тем чтобы убить ненавистных врагов, завладеть всем их имуществом и жениться на прекрасной Хельге, о которой он не забывал ни на минуту.

Быть может, план его и увенчался бы успехом, если бы друзья не известили заблаговременно Ингольфа и Лейфа о готовящемся против них заговоре. Побратимы тотчас же приняли необходимые меры, собрали спешно войско и выступили навстречу злоумышленникам, оставив женщин и детей под надежной охраной.

И на этот раз воинское счастье улыбнулось Ингольфу и Лейфу. Сражение закончилось их полной победой, было захвачено много трофеев, а Эйрик, младший сын ярла Атлэ, из-за которого возникла эта вражда, нашел свою смерть от меча Ингольфа.

Оба побратима, помня уговор на пиру, решили призвать справедливого Хальстена, дабы он рассудил, кто же был прав в этой распре и кто виноват.

Хальстен не замедлил явиться на зов. Он уже знал обо всем, что произошло: о гибели двух своих братьев и о том, при каких обстоятельствах они расстались с жизнью. Молва донесла к нему все подробности.

Он долго, глубоко задумавшись, сидел в пиршественном зале Ингольфа и после длительного молчания, которое не решались нарушить ни хозяин дома, ни Лейф, наконец произнес:

— Я не вправе винить вас в гибели моего брата, который вероломно напал на Лейфа в шхерах, рассчитывая на численное превосходство своей дружины. С его стороны это был нечестный поступок. Лейф мужественно защищался и в честной битве вышел победителем. Но гибели брата моего Эйрика я простить вам не могу. Вы устроили ему засаду, что недостойно благородных викингов. Его смерть на вашей совести, и во искупление содеянного вы должны отдать все свои владения и по истечении трех зим навсегда покинуть Норвегию.