Гремя огнем… - [38]

– Ну-ну, милая. Не мешай нам. Клим Сергеевич – он не мужчина, а хирург. Хороший хирург. Уж поверь мне, – успокаивающе заговорила она, одаривая девушку своей сердечной улыбкой, которую дарила просто так лишь раненым.

– Н-нет, – вяло, но от этого не менее упрямо мотнула головой Алина. – Т-только не он.

– Полежи, красота. Я сейчас. – Медсестра отошла в сторону и, ухватив Кондратьева за локоть, буквально выволокла его на улицу. – Вы не будете ее оперировать. Мы перенесем ее к Антипу Сергеевичу, – непререкаемым тоном заявила она.

– И что это значит, Вера Васильевна? – вздернув бровь, поинтересовался Клим.

– Дела сердечные…

– Алина – мой друг, а не любовь всей жизни, – покачав головой, перебил женщину Клим. – Мы просто друзья детства.

– Все равно вы не можете оперировать близкого вам человека. Это общепринятое правило.

– Правило, но не запрет. Это во-первых. А во-вторых, ее буду оперировать только я и никто другой. А все ее возражения… Просто делайте свою работу и дайте ей хлороформ.

– Но-о…

– Все, я сказал. Мы теряем время.

– Я вынуждена буду доложить.

– Обязательно. Но сейчас вы выполните свои обязанности старшей операционной сестры. Марш в палатку! – с несвойственной ему строгостью и, чего уж там, решимостью припечатал Клим.

Пришлось вновь становиться к умывальнику, вооружаться мылом и щеткой. К моменту, когда он протер руки спиртом и встал перед операционным столом, воздев кисти вверх, Алина уже спала. Доктор подал знак, и медсестра наконец убрала тампон, прикрывавший рану. Отошел он не сразу, успел кое-где присохнуть. Но для спящей девушки эти манипуляции прошли безболезненно.

– Господи, да чем же это ее? – охнула одна из сестер, протирая кровь.

– Осколок, – авторитетно ответила другая, обрабатывая кожу раствором йода.

Рана и впрямь выглядела скверно. Края рваные, изнутри торчат нитки и даже куски ткани, вогнанные туда искореженным металлом. И главное, Климу не понравилось ее расположение. В душе шевельнулось сомнение в собственной правоте. Нет, он не боялся, что дрогнет рука или он проявит нерешительность. Вот уж в чем уверен как никогда, так это в себе. А вот что касается профессионализма… Тут были большие такие сомнения. Все же он начинающий хирург. Но и отступать некуда. Наверняка имеет место внутреннее кровотечение, и ждать, пока освободится более опытный начальник госпиталя, попросту нет времени.

– Скальпель, – решительно подступившись к Алине, твердым голосом потребовал Клим.

Операция длилась долго. Он колдовал над ней в течение двух часов, а остальные раненые безропотно ожидали своей очереди. Ну не мог он поступить иначе. Даже зная о том, что кто-то другой может умереть, так и не дождавшись, пока он освободится, он не отступился бы. Пусть кто-то его и осудит, но он считал себя правым.

– Заносите следующего, – сдернув с лица маску, произнес Клим.

Потом вышел наружу, закурил папиросу и, глубоко затянувшись, бросил взгляд в сторону носилок, на которых уносили девушку. Живую и, как очень надеялся Клим, способную в скором времени подняться на ноги, став абсолютно здоровой. Во всяком случае, он выложился полностью.

– Никто не сделал бы для нее того, что сделали вы, – подойдя к нему со спины, произнесла Вера Васильевна, уже привычно протягивая чистый халат.

Тот, что был на нем, он изгваздал еще хлеще, чем прежний за несколько операций. Рана оказалась и впрямь скверной. Пару раз открывалось кровотечение, причем такое мощное, что хирурга буквально обдавало кровавым фонтаном. Но, слава богу, все обошлось. Пока обошлось.

– Я старался.

– Это было заметно. Любой другой в полевых условиях не стал бы возиться с этим. Просто вычистил бы ее, лишив материнства, спасая только жизнь.

– Она обещала своей тетушке, что та возьмет на руки ее деток. Не мог же я так огорчить Анну Олеговну. Опять же, пить чай в их доме – одно удовольствие. Она печет такие пироги… Мм, закачаешься… А эдак мне попросту откажут в визитах. Нет, такого допускать никак нельзя.

– Н-да. Чай с пирогами – это серьезно. Но не настолько, чтобы уж так-то стараться со швом, а, Клим Сергеевич? Прямо строчка белошвейки, а не хирургический шов.

– Это не для нее, а для ее будущего супруга. Чтобы в решительный момент его оторопь не взяла.

– Постеснялись бы, – покачала головой Вера Васильевна.

– Ну, не я поднял эту тему.

– Не вы, – согласилась сестра, а потом неожиданно продолжила: – Хм. А ить она девица, Клим Сергеевич. Вертихвостки наши не удержались, глянули. Много чего про девушек-юнкеров болтают.

– К ней это не относится, – пожав плечами, просто сказал Клим, как о чем-то, само собой разумеющемся. А потом повернул лицо в сторону фронта: – Хм. Канонада вроде как потише стала.

– Слава богу, бой пошел на убыль. Вот только нам от того не легче, – снова вздохнула женщина.

– Уже иду, Вера Васильевна.

Добил папиросу длинной затяжкой. Вдавил окурок каблуком в сухую глинистую землю. И решительно направился к входу в палатку. Его страда закончится еще не скоро.

Глава 10 В борьбе со скукой

Мороженое – в меру холодное и мягкое, ей же – необыкновенно жарко и даже душно. Погода в Петрограде жаркими денечками не балует, и дожди здесь скорее за правило. Но случаются и вот такие периоды, когда уже неделю не выпадает ни капельки, а, напротив, печет солнце и на небе ни тучки. Право слово, небывальщина. А как следствие, и ночи не отличаются прохладой. Ну уж, во всяком случае, если ты резвишься на балу и пользуешься популярностью у кавалеров.