Гремучие скелеты в шкафу Том 2 - [73]

Обычно бывает «поздно», а жаль. Фактор времени немаловажен. Нет, я не солидарен с теми, кто призывает «ловить момент» и, используя нынешнюю моду на все советское, срочно «впаривать» глупым иностранцам что ни попадя, снабженное, разумеется, соответствующей «символикой и атрибутикой». Это немного цинично, а главное — недальновидно: халтура быстро набивает оскомину и не способствует хорошей репутации. Пройдет еще год-полтора, и схлынет половодье «перест-рока», «гласность-арта» и всего прочего, взятого с полок, вытащенного из-под гусениц бульдозеров и вызволенного из подвалов советского искусства. На виду останутся только действительно стоящие музыканты, художники, режиссеры, артисты… Вот и интересно будет посмотреть — кто именно?

В одном из недавних интервью Борис Гребенщиков сказал, что главным для него результатом американской эпопеи было то, что он смог лучше узнать самого себя и оценить свои возможности. Поверьте, это очень серьезное заявление, не содержащее и тени кокетства. Международные контакты хороши многим: тут и укрепление доверия, и твердая валюта, и новые впечатления. Но не менее важно еще одно: мировое общественное мнение как зеркало и мировая культура как система координат. Мы не можем обойтись без этого, если честно и объективно хотим узнать свое место и свою цену. Хотя бы приблизительно… Несколько десятилетий наша культура развивалась в почти полной изоляции от мирового художественного процесса, в условиях жесткого идейно-эстетического диктата и отсутствия информации. Эта система плодила дутые авторитеты, непризнанных гениев, эпигонство под личиной новаторства, новаторство под личиной «соцреализма» и всевозможные «эзоповы комплексы». Сейчас пришло время и появилась возможность разобраться, что к чему.

Рок — лишь локальный участок этого большого культурного завала. Но участок интересный, поскольку из всех искусств он, с одной стороны, в наименьшей степени скомпрометировал себя пресмыкательством перед официозом, а с другой — наиболее тесно связан с «неформальной» уличной реальностью. Понимаю, что слово «искусство» в данном контексте многим резануло слух. Конечно, в роке преобладают китч и пустое позерство, но «искра божья» тоже есть. И именно искусство в роке стоит того, чтобы за него бороться. В этом может помочь и «международное судейство».

Я не берусь моделировать суждения мировой рок-критики, однако смею уверить, что основные критерии оценки таковы: музыка, образ, профессионализм. Причем, говоря о музыке и образе, во главу угла ставится такое качество, как оригинальность. Редкое качество для наших рок-групп… А как же иначе? Первое десятилетие советского рока прошло под знаком усерднейшего копирования всех западных атрибутов, включая «ливерпульское» произношение. Затем к английскому резко поостыли, запели на родном языке и «про свое», но вот «национализировать музыку» (по выражению одной сибирской газеты) не смогли. Лишь в последние годы появился ряд групп, претендующих, и не без оснований, на «национальную самобытность», но, как назло, большинство из них не умеет как следует играть. (Под «умением играть» в роке я понимаю не только сыгранность и беглость пальцев, но и мощь, «энергонасыщенность» выступления.) За идею — «хорошо» и даже «отлично»; воплощение ее зачастую — на уровне капустника… «Интересно, но неубедительно» — так можно сформулировать общее впечатление. И как-то стирается грань между почетной «самобытностью» и обычным провинциализмом.

Фото В. Конрадта

«Поп-механика»

Те же, что умеют играть, как правило, не блещут фантазией и вдохновенно воспроизводят мировой стандарт. Не думаю, что за «Круизом» и «Парком Горького» потянется цепочка: рынок «подросткового рока» на Западе и так перенасыщен. К тому же рекруты там требуются молодые, красивые и наделенные недвусмысленным мужским обаянием — в то время как лучшие годы наших рокеров уже ушли на бои с худсоветами и вытравливание из себя этой самой сексуальности… Трудно будет им наверстывать.

Еще труднее, к сожалению, «текстовым» группам, по праву составляющим честь и славу нашего рока. Англоязычный «Аквариум» — счастливое исключение. Вообще же наши знаменитые рок-поэты, романтики и циники, пацифисты и радикалы, борцы и панки интересуют большой рок-мир лишь при условии, что их замечательные стихи сопровождает не менее замечательная музыка. А где ее взять, если проблемы презренной «формы» заботили рок-трибунов в последнюю очередь?

Короче говоря, немногие пройдут сквозь сито международного отбора. А из числа нынешних кумиров, любимцев дворцов спорта и телевещания, не останется почти никого.

Большой драмы тут нет, конечно. Советский рок существует в первую очередь для советской аудитории, и идиотизмом было бы призывать к его коренной перестройке в соответствии с интересами иностранной клиентуры. Тем более что практика показывает: отрываясь от своей среды и делая единственную ставку на успех за границей, артист в результате терпит фиаско и там и здесь.

И тем не менее: прорубленные окна в Европу и дальше — это объективная реальность. И гласность — это объективная реальность. Надо быть или дураком, или гением, чтобы не замечать этих перемен в жизни и не производить переоценку ценностей…