Греко-Бактрийское царство - [11]
Бесс медлил, находясь в нерешительности. Он рассчитывал уйти вглубь пустыни и в союзе с кочевниками систематическими набегами изматывать войско Александра (Arr. Anab. III, 25, 3; 28, 8; Curt. VII, 4, 32)[15]. Это означало сдать не только Бактрию и Согдиану, но и вообще все обжитые земли, что в итоге и лишило его соратников. Не исключено, что принятие Бессом царского титула только внесло разлад в его отношения с бактрийцами, ведь после краха персидской власти бактрийская аристократия хотела обрести свободу и влияние, а не подчиняться новой царской власти. Сперва бактрийцы вернулись домой, затем согдийцы показали дорогу отряду, охотившемуся за Бессом. Он был схвачен в каком-то селении, оставленный почти без защиты. Бесс был выдан Александру, а затем казнен (Diod. XVII, 83, 8-9; Plut. Alex. 43; Arr. Anab. III, 30, 5; IV, 7, 3). "Будет проклят тот, кто сохранит жизнь убившему своего господина", - говорит в "Александрии" Александр перед казнью Бесса[16].
Еще в Бактрах Александр назначил сатрапом Бактрии и Согдианы Артабаза, что было воспринято местной знатью как дружественный жест и вызвало чувство благодарности к царю[17]. Однако Александр не сумел привлечь на свою сторону всю местную аристократию, которая рассчитывала, пользуясь крушением Ахеменидов, завоевать и сохранить в будущем независимое положение. В Центральной Азии неоднократно происходили антиахеменидские восстания.
Армия Александра несла в Бактрию и Согдиану иго ничуть не легче предыдущего, а трагедия Бранхидов заставила видеть в ней жестокую враждебную силу[18]. Бранхиды из Милета были участниками осквернения Дидимейона. Они были переселены персидским царем еще в V в. до н. э. в Согдиану (Curt. VII, 5, 29). Они сдались без боя, а вопрос об их участи Александр передал милетянам, служившим в его войске. Мнения разделились, и Александр решил покарать потомков святотатцев. Александр хотел проявить тем самым свое эллинофильство, но цели не достиг. Наоборот, показал свою жестокость (Diod. XVII, 20; Strab. XI, 518; XIV, 634; Curt. VII, 5, 28-35). Особенно чудовищным это казалось эллинам, так как Бранхиды сдались на милость Александру. Расправа над ними вызвала также сопротивление Согдианы захватчикам[19].
Политика основания новых городов вызвала недовольство согдийской знати, земли которой отчуждались к новопоселенцам. Самой плодородной земли было в Согдиане немного. Даже прохождение войск требовало большого напряжения экономики не слишком богатой страны. Восстание было вызвано также предчувствием нарушения традиций новопоселенцами во всех областях жизни: и духовной, и материальной сфере. В отличие от Александра Кир, покорив Согдиану, по-видимому, не стал менять устоявшиеся обычаи, так как согдийцы и бактрийцы, как и персы, были иранцами [20].
Сопротивление бактрийцев и согдийцев греко-македонским войскам доходило до крайности. Это была настоящая партизанская война, в которой македонские войска не раз терпели поражение[21]. Партизанскую войну возглавил один из согдийских вождей, Спитамен. Будучи талантливым полководцем, он неоднократно побеждал и истреблял отдельные греко-македонские отряды, заманивая их в ловушку (Arr. Anab. IV, 5, 2-8; IV, 16, 4-5). Спитамен даже попытался вернуть согдийцам Мараканды (совр. Самарканд), осадив в них македонский гарнизон, но Александр вовремя подошел к Мараканде (Arr. Anab. IV, б, 3-5). После чего греко-македонские войска подвергли опустошению долину Зеравшана. Александр приказал "жечь села и убивать всех взрослых". "Бесчеловечным свирепством над местным населением рассчитывает завоеватель навести ужас, убить любовь его к независимости, попытки его к борьбе с чужеземцами"[22]. Диодор пишет, что воины Александра истребили здесь 120 тысяч человек, а остальных обратили в рабство. В Бактрии и Согдиане греко-македонские войска истребляли или обращали в рабство население и стирали города с лица земли[23].
В 328 г. до н. э. Александру пришлось воевать в Согдиане (Arr. Anab. IV, 16,1). Несмотря на сопротивление Спитамена, который совершал набеги со скифами из-за Окса (совр. Амударья), он был разбит македонским отрядом под командованием Кена и убит скифами, опасавшимися похода на них со стороны Александра (Arr. Anab. IV, 17, 4-7).
После осады нескольких укрепленных крепостей македонянами бактрийская и согдийская знать переходит на сторону Александра. Бактрийская и согдийская конница принимает участие в дальнейших походах Александра. Мало того, Александр взял в жены дочь знатного и влиятельного бактрийца Оксиарта Роксану, в которую, как передает Арриан, он влюбился с первого взгляда (Anab. IV, 19, 5). Роксана была единственной из жен Александра, родившей ему наследника, поэтому в позднейшей традиции она становится единственной женой царя и превращается в дочь Дария[24].
От античных авторов мы узнаем о заговоре "пажей" и его подавлении в Бактрах (Plut. Alex. LV, 6; Arr. Anab. IV, 22, 2). Официально было заявлено, что "пажи" подтвердили и причастность выдающегося ученого Каллисфена к этому заговору (Plut. Alex. LV, 5; Arr. Anab. IV, 14,1). Уже в Бактрах Каллисфен был заключен в оковы, а через семь месяцев узник скончался "от ожирения и вшей" (Plut. Alex. LV, 9; Arr. Anab. IV, 14, 3). Всем греков это послужило уроком, а Аристотелю - предупреждением. Ведь разочарованному и ожесточенному Каллисфену уже нельзя было вернуться на родину живым. Эллинский дух должен был покориться воле царя
Книга посвящена одному из наиболее интересных сюжетов, касающихся военного дела Древнего мира — боевым слонам, чья история прослеживается от эпохи Александра Великого до периода правления Сасанидов. Предпринимается первая в отечественной историографии попытка обобщить и систематизировать весь накопленный материал по данной теме. Рассматриваются причины, обусловившие начало, расцвет и закат «эпохи боевых слонов». Для специалистов по истории военного дела Античности и раннего Средневековья.
Книга отечественного ученого-антиковеда, доктора исторических наук, профессора М. Г. Абрамзона является первым в современной историографиии обстоятельным исследованием, посвященным более чем двухсотлетней истории организации римской провинции в одной из областей Малой Азии — Киликии. В период со II в. до н. э. по I в. н. э. эта область играла чрезвычайно важную роль в международных отношениях на Ближнем Востоке и занимала особое место в системе владений Рима. Опираясь на богатый фактологический материал — сведения античной традиции, данные эпиграфики, археологии и особенно нумизматики, — автор подробно реконструирует все перипетии исторических событий, происходивших в Киликии в эпоху «мирового владычества» римлян.
Монография составлена на основании диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, защищенной на историческом факультете Санкт-Петербургского Университета в 2001 г.
Книга "Под маской англичанина" формально не является произведением самого Себастьяна Хаффнера. Это — запись интервью с ним и статья о нём немецкого литературного критика. Однако для тех, кто заинтересовался его произведениями — и самой личностью — найдется много интересных фактов о его жизни и творчестве. В лондонском изгнании Хаффнер в 1939 году написал "Историю одного немца". Спустя 50 лет молодая журналистка Ютта Круг посетила автора книги, которому было тогда уже за 80, и беседовала с ним о его жизни в Берлине и в изгнании.
Настоящая книга – одна из детально разработанных монографии по истории Абхазии с древнейших времен до 1879 года. В ней впервые систематически и подробно излагаются все сведения по истории Абхазии в указанный временной отрезок. Особая значимость книги обусловлена тем, что автор при описании какого-то события или факта максимально привлекает все сведения, которые сохранили по этому событию или факту письменные первоисточники.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.