Грехи в наследство - [9]

Думаю, многие этапы этого непростого пути известны лишь узкому кругу посвященных, я же могу о них только догадываться. Но меня это, кстати, и не интересует, у нас с Голубкиным свои отношения. Давние и довольно запутанные. Голубкин вроде бы меня любит и жаждет жениться. Я тоже его, похоже, люблю, но замуж идти не желаю. Он теперь, конечно, респектабельный бизнесмен, коллекционер, но… Не верится мне в нашу долгую и счастливую семейную жизнь. Слишком непростые у нас обоих характеры. Я и сама не подарок, а уж Голубкин… С ним все время нужно быть настороже, иначе обязательно попадешь впросак. Тут я очень кстати снова вспомнила подсунутую мне все тем же Голубкиным Аллу Викторовну и моментально распалилась так, что ждать приезда Голубкина стало просто невтерпеж.

«Мог бы и позвонить, — сердито подумала я. — В конце концов, я и по телефону могу душу отвести. Мало не покажется».

Я покосилась на телефонный аппарат, но тот безмолвствовал.

«Ну вот! Как не нужно, трезвонит утром и вечером по всякому пустяку, а как возникла в нем нужда, так исчез. Чувствует Голубкин, что ничего хорошего его в этот раз тут не ждет».

Не успела подумать, как телефон взорвался пронзительным звонком.

«Голубкин! Легок на помине», — пронеслось в голове, пока я хватала трубку.

— Алло! — весело гаркнула я, предвкушая грандиозный скандал.

— Анечка?

— Кто это? — растерялась я, потому что голос мало того что был совсем не голубкинский, женский, да к тому же просто сочился медом.

— Алла Викторовна Ефимова, — нежно проворковали в трубке.

Услышав ответ, я опешила и на мгновение потеряла дар речи.

— Анечка, нам нужно поговорить, — торопливо заявила Алла Викторовна, нагло пользуясь моей вынужденной немотой.

Вот уж чего мне меньше всего хотелось, так это снова общаться с госпожой Ефимовой. От одной только перспективы разговора с ней у меня моментально прорезался голос.

— Мы вроде бы уже все друг другу сказали? — сухо заметила я, даже не пытаясь быть приветливой.

К сожалению, это я поняла еще днем, Алла Викторовна обладала крайне настырным характером, и потому ни моя холодность, ни явное нежелание вступать в переговоры ровно никакого впечатления на нее не произвели. Наделенная необыкновенным умением идти напролом, она попросту проигнорировала мое недовольство и бархатным голосом пропела:

— Анечка, произошло ужасное недоразумение. Я все объясню, согласитесь только выслушать меня.

— Говорите.

— Это не телефонный разговор, — проворковала Ефимова. — Лучше мне зайти к вам. Я думаю, в квартире беседовать будет значительно удобнее.

Просьба, учитывая наше недавнее бурное расставание, была просто-таки смелой. И в этой смелости я заподозрила подвох.

— Вы где? — осторожно поинтересовалась я.

— У вашего подъезда.

«Ни фига себе! Вот это темпы!» — подумала я.

— Алло, вы меня слышите? — встревоженно вскрикнула Ефимова, обеспокоенная моим молчанием.

Мстительно пропустив мимо ушей ее взволнованное кудахтанье, я сурово спросила:

— Откуда у вас мой домашний адрес?

Если Алла Викторовна и растерялась, то только от моей непроходимой глупости.

— Но вы же сами дали мне визитку с домашним и мобильным телефонами, — удивленно заметила она.

«Дура набитая, — прокомментировала я свой собственный поступок, хотя оправданием мне вполне могло служить то, что в тот момент я еще не подозревала, что за штучка эта Ефимова. — Зная телефон, адрес выяснить труда не составит».

Между тем Алла Викторовна тревожно спросила:

— Так я могу подняться?

— Поднимайтесь, открою.

Я стояла у порога квартиры и прислушивалась к гудению лифта. Услышав, что он остановился на моем этаже, отворила дверь и выглянула на площадку. Как раз в этот момент створки лифта разошлись, и я оказалась лицом к лицу с Аллой Викторовной. Глядя на нее, я пришла к выводу, что она сама на себя не похожа. Мне показалось, за то короткое время, что мы не виделись, она постарела лет на десять. Чисто формально Ефимова была в полном порядке. Стильная стрижка, сделанная явно не дешевым мастером, выглядела безукоризненно. Украшения идеально подходили к элегантному костюму. А вот лицо у дамы было крайне расстроенное, и его бледность не мог скрыть даже тщательно наложенный макияж.

— Здравствуйте, — с легкой заминкой произнесла Алла Викторовна, нервно теребя ремешок сумочки.

— Виделись уже, — хмыкнула я в ответ.

Алла Викторовна сделала несколько быстрых шажков в мою сторону и вдруг зачастила взволнованной скороговоркой:

— Анечка, произошла ужасная вещь. Вы только выслушайте, и я все объясню.

Видеть мне ее не хотелось, разговаривать тем более, но произошедшая с ней перемена меня заинтриговала. После недолгой борьбы любопытство взяло вверх над неприязнью, и я неохотно посторонилась. Алла Викторовна, словно став еще суше, ловко проскользнула мимо меня в квартиру, окинула все цепким взглядом и снисходительно проронила:

— Очень просто, но стильно. И это впечатляет.

На мгновение она снова превратилась в высокомерную, до чертиков уверенную в себе женщину, но, поскольку я всем своим видом демонстрировала нежелание вести светскую беседу, Алла Викторовна тут же опомнилась.

— Анечка, я позволила себе явиться без приглашения, потому что произошло нечто ужасное, — прощебетала она, заискивающе заглядывая мне в лицо.