Грехи полуночи - [18]

Ее голос тем временем окреп. Нет, Кара не принялась горланить, реветь или проделывать подобные штучки. Она просто… пела. Глубоким, хрипловатым голосом, от которого все тело Брукса напряглось.

 Песня была немного фривольной; текст — свободным, полным страсти. Кара пела о любви к мужчине, который не предназначен для нее. Девушка медленно двигала бедрами в такт музыке, потом взмахнула левой рукой, и Брукс мог поклясться, что почувствовал ее прикосновение на своей коже.

Нельзя было сказать, что пение Кары было лучшим из когда-либо слышанных Тоддом. Чтобы понять это, ему потребовалось две с половиной минуты. Девушка, например, иногда промахивалась мимо нот. Но что-то в ее исполнении было… Огонь. Сила, сочащаяся из слов и заставляющая даже уродов, прячущихся по темным углам, прекратить свои игрища и прислушаться.

Песня закончилась, и губы Кары изогнулись в насмешке. Создавалось ощущение, что комната дрожит так же, как и все, кто смотрел на выступление. На секунду свет моргнул, и Бруксу показалось, что Кара действительно светится.

Тодд моргнул, пытаясь вернуть глазам четкость зрения, и иллюзия свечения исчезла.

Кара отступила в тень и что-то прошептала одному из музыкантов.

Еще. Шепотом пронесся приказ в его мозгу. Брукс хотел снова услышать ее голос. Ему было нужно услышать ее снова. Когда Кара снова встала посреди сцены, он, наконец-то, расслабился.  И девушка снова начала петь, окутывая его чувственной паутиной, пробуждая в нем голод.

Когда выступление закончилось, Брукс не стал подходить к Каре. Он просто ждал ее на своем стуле у бара, наблюдая за каждым движением девушки.

Тодд не сводил с нее глаз с того момента, как она поднялась на сцену, и Кара поняла, что пела только для него.

В комнате витала сила, она наполняла Кару, дразнила. Кара пела, чтобы заполучить ее, она специально возбуждала зрителей и питалась волнами энергии, исходящей при этом от Иных.

 Из-за того, что в последнее время Кара не позволяла себе радостей плоти, пение стало для нее единственным выходом. Найл знал об этом. Он сам предложил ей петь в «Адском Раю», чтобы девушка могла поддерживать силы. На самом деле, идея питания от толпы принадлежала ему. Сначала в виде эксперимента. Который на удивление хорошо сработал… так хорошо, что Кара решила завязать с сексом.

— Бери понемногу, то там, то здесь, — говорил ей Найл, глядя прямо в душу своими полуночно-черными глазами. — Никто не узнает.

Да даже если б и узнали. Что бы ей за это было? Она брала слишком мало силы, чтобы это могло навредить кому-либо из посетителей. Кара пела песни с точно выверенным уровнем сексуальности и желания в тексте, позволяя толпе реагировать, выделяя нужную девушке силу.

Потом она вбирала эту сексуальную энергию, которая текла к ней, словно к магниту, ведь это Кара контролировала уровень возбуждения в помещении. Она была словно заклинатель крыс из старой немецкой сказки, только вместо флейты и крыс в ее сказке был сексуальный голос и желание завсегдатаев. Этим желанием она и питалась.

В месте, подобном «Адскому Раю», где секс витал в воздухе, суккубам было легко поддерживать собственные силы.

Во всяком случае, до сих пор соглашение с Найлом отлично работало.

Или, вернее, работало до того момента, как в бар вошел детектив.

Когда Тодд был так близко, сконцентрироваться почти не получалось. Каре не хотелось петь для толпы, она мечтала остаться наедине с ним. Она жаждала узнать, будет ли их взаимная страсть разгораться так сильно, как Кара предполагала.

Проклятье, этот мужчина был искушением, которое девушка не могла себе позволить.

Она прошла к бару и остановилась прямо перед Бруксом. Ее сердце билось в бешеном ритме, а тело подрагивало от энергии, которую Кара стянула у толпы.

— Ну и что ты думаешь?

Его взгляд был прикован к губам девушки:

— Думаю, что каждый мужчина в этом баре хочет тебя, — ответил он, не выказывая абсолютно никаких эмоций.

— Я… говорила о моем пении.

— Я тоже, — Брукс прислонился спиной к барной стойке. — Кара, почему здесь? Ты могла бы петь в любом клубе Атланты. Проклятье, тебе не обязательно петь у Найла…

— Здесь мое место. — Объяснять ему что-либо она не собиралась.

— Но не мое, верно?

Кара грустно кивнула.

— Знаешь, я чертовски устал от ощущения, что в городе творится какая-то хренотень, но только я не знаю, какая именно.

Можно понять. Ей даже захотелось сказать Бруксу правду.

Но Кара сильно сомневалась, что парень поверил бы ей. О, да, речь выглядела бы примерно так: «Привет, меня зовут Кара, я бессмертная демоница-суккуб. И для информации — этот бар переполнен демонами, вампирами и ведьмами. Ах, да, твой напарник… Гит? Он оборотень. Ага, может превращаться в зверя, когда захочет».

Брукс обязательно купится.

— А ты как считаешь, что именно происходит? — вместо этого поинтересовалась девушка и подала бармену знак, что хочет выпить.

Бармен, Камерон, сверкнул глазами, и на мгновение с них упала пелена, скрывающая черные глаза настоящего демона. Все: зрачок, роговица, и даже склера — все было полуночного цвета. Поэтому-то демоны и скрывали за чарами свои настоящие глаза — чтобы не напугать людей.