Грехи невинных - [8]

— Ты имеешь в виду, больше активности?

— Верно. Давай, эм… Ты хочешь кофе?

— Будет ли истина на дне моей чашки?

— Ты не можешь не знать вещи, Эдем. Ты должна подумать прежде, чем спрашивать что-либо.

— Я последняя, кто должен быть в неведение относительно этих вещей. Я знаю, что мои родители думают, будто защищают меня, но это не так. — Я остановилась, посматривая на реакцию Бекса. — И ты это тоже знаешь.

— Кафе. Пойдем. Я поведу.

Бекс довез нас до кафе, в нескольких кварталах университета Брауна. Уютный уголок магазина был значимым для моих родителей, хотя он претерпел фейслифтинг (им. ввиду: косметический ремонт) или два с тех пор. Хипстеры, вместо пухленьких студенток, пилотировали кассами. Стены были украшены с иронией, столы и стулья – в деревенско-современном стиле, а динамики источали черным днем инди-рока.

Я выбрала столик в углу, и мы сделали заказ. Я потягивала свой карамельный маккиато, пока Бекс крутил в своих руках пакетик с сахаром. Он подул на темную жидкость, а затем обратно закрыл крышкой стакан, тем самым удовлетворившись. Это именно те моменты, когда я чувствовала себя нормальной. Несколько женщин громко разговаривали у других столиков, пытаясь заполучить внимание Бекса. В Брауне была сессия в течение недели, поэтому это или оставшиеся, или туристы, и на них было слишком много макияжа и загара для студенток Брауна.

— Ты был обязан привезти нас так близко к колледжу? — спросила я.

Бекс стрельнул женщинам своей самой обворожительной улыбкой, заставляя девочек разволноваться.

— Да. Да. Я сделал это.

Прежде чем он произнес следующее слово, комнату заполнило что-то тяжелое. Мое горло запершило при каждом вдохе, будто был пожар.

— Бекс, — сказала я, пытаясь беспечно оглядеть комнату.

— Да, — выдохнул он. — Я пытаюсь прочитать это.

Сначала покалывание ощущалось на затылке – сходное с друденом, а затем оно чувствовалось, будто вокруг их было больше. В ушах начало звенеть, а моя грудная клетка сжалась, словно мое сердце пытались выцарапать и убежать с ним. Что бы это ни было, оно несло в себе грозное присутствие, несравнимое с тем, что я чувствовала раньше.

Бекс покачал головой, сосредотачиваясь сильнее. Кожа между его бровями, образовавшихся линий, побледнела.

— Самуил? — спросила я.

Бекс снова покачал своей головой.

— Он занят. Действительно занят. Наверное, нарочно. Мы должны идти.

Я кивнула, и как только напрягла ногу, чтобы встать, молодой человек подсел рядом ко мне, улыбаясь во весь рот.

Глаза Бекса заметались, ориентируясь на парня.

— Леви´, — прорычал он.

— Бекс Райел, — сказал Леви. Он вытянул руку вдоль спинки стула, расслабившись, будто он не был мощным гибридом и… ну, и я сижу рядом с ним. Он посмотрел вниз на меня. — Я давно хотел встретиться с тобой.

Костяшки пальцев Бекса побледнели, его ладони и пальцы с жесткостью вдавились в столешницу. Он поддался вперед, ожидая от Леви повода к атаке.

— Ты должен был позвонить, — сказал он, своим низким и угрожающим голосом.

— Успокойся, Бекс. Это дружеский визит.

Я приподняла бровь, переглядываясь туда - обратно между моим ощетинившимся дядей и неким красавцем-умником, сидевшим в нескольких дюймах. Я никого не слышала с именем Леви, поэтому позволяю объяснить ему кто он такой и что ему надо, перед тем как превращу его в скомканный лист бумаги. Леви не был напуган, и это заинтриговало меня.

Он посмотрел на меня с теми же голубыми глазами, как у тети Клэр, на несколько оттенков светлее, чем у меня, и они обладали парой густых темных бровей. Он был одет как сотрудник похоронных бюро: черный костюм с белой рубашкой и с тонким черным галстуком, который содержал в себе грязные темные огоньки, будто был специально выбран для важных частей повстанческого чутья.

Я наклонилась, взглянуть на его обувь. Он наблюдал за мной с развлечением.

— Конверсы? — спросила я.

Недолго думая, с глухим стуком он водрузил свои ноги на стол, обличая пару красно-черно-белых кроссовок.

Лицо Бекса исказилось от извращения.

— Позже, ты собрался играть в гольф? — спросила я.

Он подтянул штанину.

— Пума Феррари, лапочка. Да брось!

— Не называй меня лапочкой. У тебя есть тридцать секунд, — легко сказала я.

— А как мне тебя называть? Меровингом? Так, как все за спиной называют тебя. — Он поднял глаза в никуда, инсценировав вдумчивость. — Я считаю это унизительным, хотя и ненавижу прави…

— Десять секунд, — сказала я.

Леви был невозмутим.

— Это не недостаточно долго, как допить свой кофе. — Он сел. — Я вторгся. Мои извинения. Жду тебя снаружи.

Из меня вырвался смех. По крайней мере, он не притворялся, что может быть совсем плохим. Он был слишком красивым.

Он встал, вежливо кивнув Бексу.

Бекс яростно сощурил глаза.

— Что тебе угодно, Леви?

— Никакой повестки дня. — Он подмигнул мне. — Увидимся на улице, Эдем.

Он ушел, позабавившись моим неверием.

— Он, что – самоубийца? — спросила я.

Бекс облокотился на спинку стула.

— Я не знаю, но что-то не работает. Реально не работает.

— Он один, — сказала я. — Это странно, да?

Бекс подтвердил кивком головы.

— Остальные пришли и ушли. Он использовал сокрытелей, чтобы появиться незамечено.

— Довольно умно, — сказала я, впечатлено. Тогда я задалась вопросом: как долго он находился рядом. Я была зондирована друденами месяцами. — Что с его глазами?