Грех - имя твое, женщина - [53]

— А сам ответить не хочешь? — решила сделать внеочередной пас, задав вопрос.

— По поводу чего? — Макарову не нравилось мое юление. А я просто боялась обнажить душу. Слишком часто в последнее время ее приходилось прятать от посторонних. Не хватало, чтобы по ней еще и потоптались.

— Почему ты со мной? Ведь десятки женщин готовы оказаться рядом с тобой. Ты не гей, это я точно знаю. Страстен и необуздан в постели. Твои потребности в сексе велики. Так почему ты выбрал меня? Что во мне есть такого, чего нет в других женщинах? Ответь.

Взгляд Германа потяжелел, и теперь я совсем не могла определить, что он думает. Я почувствовала, что поступила неверно, уйдя от прямого ответа и начав выяснять мотивы Макарова. Я же всего лишь испугалась. Испугалась того, что мне не поверят, что меня не поймут, что посмеются над моими чувствами, бушевавшими в груди, всякий раз стоило только увидеть мужчину. Поэтому и затеяла свой допрос.

Но Герман, как и я, не стал напрямую отвечать.

— Тебе нужны доказательства моих чувств? — глухо спросил у меня мужчина. — А свои проверить не желаешь?

Я даже опешила в первую секунду, не предполагая, что Макаров поставит вопрос ребром.

Кивнуть было проще всего. Вот только спустя время я пожалела о своем решении, но было слишком поздно.

Меня ухватили за руку и поволокли прочь из ресторана.

Да что у всех привычка такая, тягать меня, словно я неодушевленный предмет?

***

— Что мы здесь делаем? — оказаться ночью на крыше высотки, под пронизывающим ветром, это не могло присниться даже в самом чудаковатом сне. Здесь бескрайняя свобода граничила с необоснованным риском. Нахождение в данном месте само по себе щекотало нервы и проверяло их на прочность.

— Пытаемся понять, что мы значим друг для друга, — хрипло произнес Макаров, подводя меня ближе к краю здания. Ограничителей и заслонов здесь не было. Рай для самоубийц. Достаточно сделать один шаг за стену и вероятность стать трупом равняется двумстам процентам.

— Каким образом? — было ужасно страшно, но в то же время любопытно до чертиков. Кровь бурлила в венах, неслась с неимоверной скоростью, разнося с собою адреналин. От чего чувство эйфории присутствовало в каждой клеточке тела.

— Ответь мне на один вопрос, — я скорее почувствовала пытливый взгляд, чем увидела его.

— Какой? — и опять мы обходили скользкую тему чувств. По всей видимости, каждый из нас боялся ее затронуть, хоть и желал услышать ответ другого.

— Ты мне доверяешь? — спросил мужчина.

— Да, — не задумываясь, ответила Герману. Мне уже не впервой было слышать подобный вопрос. Всякий раз, задумывая что-то новое во время секса, мужчина интересовался моим мнением. И я всегда отвечала «да».

Я, вообще, привыкла доверять Макарову. С чем это было связано, даже сама не могла сказать. Просто что бы он не сделал, все казалось для меня правильным.

Однако мой короткий ответ не удовлетворил мужчину, и это стало ясно из его следующего вопроса:

— Хорошо. Я спрошу иначе. Ты доверяешь мне свою жизнь? — мы стояли почти у самого края крыши. Хоть на улице была практически безветренная погода, но на высоте, на которой находились мы, все было иначе. Ветер, пусть и не очень сильный, шевелил мои волосы и пробирался под одежду.

Я утвердительно кивнула, хоть и с небольшим опозданием.

— Докажи, — прогремело в ответ.

— Как? — удивилась.

В этот момент Макаров подошел вплотную к краю. Сделай он малейшее движение вперед и мужчину уже не спасти.

Если бы в данный момент был день, а не ночь, то я бы сошла с ума от страха, видя внизу далекую землю. В это же время суток расстояния скрадывались и ощущались совершенно иначе, но от этого были не менее зловещи. Бездна, развернувшаяся перед нами, манила черным зевом, подсвеченная лишь огнями фонарей далеко внизу.

— Дай мне руку, — безусловно, у меня возникла мысль, что Макаров желает сделать что-то из ряда вон выходящее. Это стало понятно сразу, как только мы поднялись на крышу строящегося бизнес-центра в полной темноте.

Я без сомнений сделала то, о чем меня просили.

— Не боишься? — хрипло спросил Макаров. Лихорадочный блеск в глазах мужчины трудно было не заметить, как раз в это время луна вышла из-за тучи.

— Боюсь, — я вложила свою руку в руку Германа, предвидя, что произойдет в следующий миг.

Висеть над бездной совершенно не страшно, если не смотреть вниз. Я всегда об этом знала, поэтому даже не пыталась опустить взгляд. Единственное, что меня раздражало, так это холод. На высоте холодно всегда, а уж тем более ночью, и уж тем более, когда единственное, что не позволяет упасть вниз — мужская рука.

***

Уже потом, спустя пару часов, нежась в огромной ванне, налитой для меня Германом, до меня, наконец, дошел весь ужас того, что могло произойти, и на краю чего я находилась. Ведь Герману достаточно было всего лишь разжать пальцы … и я бы научилась летать. Правда, длилось бы это недолго.

Что хотел доказать Макаров своим поступком, я до конца так и не поняла, но, судя по всему, проверку прошла, сама того не ожидая. Просто живя со Слюсаренко, я научилась отключать эмоции, что мне пригодилось в ситуации на крыше. Не будь у меня этой привычки вряд ли бы я осталась в своем уме после болтания над бездной.