Греческие каникулы - [14]

Личным психоаналитиком Элизабет Кэнди был Марк Грабовски, сухощавый низкорослый мужичонка с огромной лысиной и длинными, цепкими как щупальца пальцами. Пользуясь своей привилегией доктора, он обожал запускать свои щупальца туда, куда психоаналитику проникать вовсе не обязательно. Вот и теперь он, внимательно слушая жалобы Лиз, как бы случайно коснулся ее груди, потом бедра, затем задал несколько вопросов и лишь тогда подтвердил ее догадку: главное, побыстрее сменить обстановку и круг общения.

— Вам бы очень помог роман с мужчиной, — добавил доктор Грабовски, испепеляя Лиз внимательным, не столько профессиональным, сколько мужским взглядом, и вытирая пот с конусообразной лысины. Он попытался положить костлявую руку в возрастных пигментных пятнах на ее колено, однако Лиз отодвинулась и, мягко сняв лапку со щупальцами, улыбнулась ему с легким укором — мол, лучше останемся добрыми друзьями, док. И, спрятав в сумочку весьма и весьма солидный счет, выписанный похотливым эскулапом, с облегчением выпорхнула на улицу.

Лиз шла по улице и размышляла. Легко сказать — в отпуск, но куда? На ферму к родителям? В захолустный Техас? Нет уж, спасибо! Скакать на корявеньких лошадках, есть экологически чистые продукты и умирать две недели от скуки… А главное, остаться наедине со своими проблемами и без конца думать в свободное время, которого там будет навалом, о предстоящем разводе, о работе и о том, какая она плохая мать. Благодарю покорно! Всю сознательную жизнь Элизабет провела в крупных городах и знала, что ее заряжают энергией отнюдь не поля и леса, а шум большого города, бешеный ритм жизни, огни вечерней рекламы и витрины больших магазинов. Но это вряд ли вылечит ее от усталости и депрессии. Значит, нужно что-то третье…

Лиз стояла у светофора, горел красный свет, и она пока рылась в сумочке. Надо достать помаду и зеркальце и срочно подкрасить губы. Где же эта чертова помада! Боже! Из сумки выпал на асфальт какой-то конверт. Лиз подняла его, открыла и чуть не хлопнула себя по лбу. Нет, какая же я дура! Как же я могла забыть про старушку Европу и теплое море?! — чуть не завопила она вслух, когда переходила улицу. Хорошо, что хоть под колеса какого-то шустрого красного «хаммера» не попала. С фотографий, вновь спрятанных в сумочку, улыбались счастливые прадедушка и прабабушка на фоне каких-то греческих развалин. «Хаммер» остановился в нескольких сантиметрах от нее. Может быть, это прадедушка и прабабушка помогли?..

В студенческие годы путешествие в Европу помогло мне пережить несчастную любовь и не сломаться, продолжала размышлять Лиз, добравшись до спасительного тротуара. Почему бы теперь снова не попробовать? Море — оно ведь отличный психотерапевт, уж получше, чем этот похотливый тип Грабовски: и ласкает, и играет, и искрится, однако не заставляет в ответ целовать в потную лысину и терпеть лапку на колене. А солнце? Оно врачует лучше иных витаминов и лекарств. Решено! Этот отпуск я проведу в Европе! И, наплевав на все калории, Лиз зашла в кафе и с удовольствием съела большую порцию шоколадного мороженого. Правду говорят: мороженое отличный антидепрессант. Хорошее настроение не покидало ее до вечера.

Однако вечером, когда Лиз наконец после всех волнений длинного дня улеглась в свою уютную кровать, на любимое кремовое постельное белье с коричневатыми орхидеями, резко зазвонил телефон.

— Эй, Лиз, ты слышишь меня, блудливая сучка? Это я, твой муж Майк! — раздался из трубки резкий, как удар наотмашь, голос бывшего благоверного. Лиз поняла: Майк, как обычно по вечерам, был смертельно пьян. — Ты что же, дрянь, думаешь, что навсегда выбросила меня из жизни, как выбрасывала мои рваные ботинки? — захрипел он, понизив голос.

Лиз инстинктивно отстранилась от телефонной трубки, ей показалось, что в лицо пахнуло отвратительным перегаром, смешанным с табаком.

— Мы же расстались с тобой Майк, — как можно спокойней проговорила она. — И вообще, ни к чему тебе так переживать из-за меня, у тебя же теперь есть другая женщина. Твоя невеста, между прочим. Ты, наверное, спьяну забыл, что мы разводимся. Сейчас поздно и я хочу спать. Спокойной ночи, Майк, — попыталась она как можно мягче завершить неприятный разговор.

— Ты крепко пожалеешь об этом, детка, — угрожающе прошипел опостылевший голос.

Лиз, разозлившись, швырнула трубку на рычаг.

Утром, готовя завтрак, Элизабет то и дело мысленно возвращалась к ночному разговору с Майком. Хорошо, что бывший муженек не находился рядом с ней, а то ведь наверняка ударил бы… Пришлось бы полицию вызывать. Сколько раз после подобных ночных скандалов она старалась наутро не встречаться с соседями, чтобы, краснея от стыда, не извиняться за вчерашнее. Нет, надо немедленно переключиться на что-то приятное, чтобы поскорее забыть этот голос с хрипотцой и слишком хорошо знакомые угрозы…

Лиз решила действовать немедленно. Она натянула голубые джинсы, любимую бело-голубую кофточку в полоску и отправилась в туристическую фирму «Счастливые каникулы», располагавшуюся на соседней улице.

Выбрать из кучи буклетов и проспектов страну для отдыха оказалось непросто. В Европе столько соблазнительных и красивых курортных мест: Испания, Италия, Хорватия… И везде — ярко-синее море, горы, поросшие соснами и кипарисами, красные черепичные крыши белых домиков. А еще бесконечные памятники архитектуры: соборы, часовни, крепости… Все они выглядели на фотографиях какими-то неживыми, глянцевыми, словно фотомодели на обложках гламурных журналов: красивые, с уложенными локонами и с толстым слоем макияжа на кукольных личиках, какие-то ненастоящие… И вдруг на глаза Лиз попался затрепанный буклет. Она открыла его и ахнула: высокие скалы, горные монастыри, водопады и пещеры, бескрайние пляжи с белым песком, апельсиновые рощи, леса, приморские городки с венецианскими домами на набережной, деревни с греческими церквами, лавочками и тавернами, рыбацкие поселки, археологические раскопки… И все это одновременно? Где? Боже мой, это же остров Крит! Лабиринт Минотавра! Минойская культура! Часть легендарной Атлантиды! Кое-кто из ученых до сих пор выдвигает гипотезу, что часть острова ушла под воду после сильнейшего землетрясения, навсегда унеся с собой одну из высочайших цивилизаций.