Греческая смоковница - [21]

Она не погрешила против истины. А может ей с голоду незатейливая рыбная похлебка показалась столь аппетитной. Но она с удовольствием зачерпнула еще.

Лицо небритого красавца потеряло сурово-решительный вид и расплылось в улыбке.

— Как ты здесь оказалась? — спросил он, чтобы хоть что-то сказать. — Пришла по берегу?

— Нет, прилетела из космоса, — ответила Патриция.

— Я вижу ты удачно приземлилась, — заметил мужчина, пытаясь в неудобном положении натянуть брюки.

— Я хотела спросить разрешения, — сказала Патриция, — но вы были так заняты… Это было так красиво! У вас здорово получалось! — Она поднесла ко рту очередную ложку бульона.

Блондинка тоже высунулась из палатки. Она еще тяжело дышала, но последние слова незнакомки польстили ей.

— Ты уверена? — спросила она. — Надо же!

Патриция рассмеялась.

— А сама ты только наблюдаешь, или любишь какие-то другие вещи тоже? — спросила девица. По-видимому, блондинку ничуть не испугало появление конкурентки. Она даже обрадовалась появлению свежего человека в их малочисленном коллективе.

— Это так забавно, — ответила Патриция, не забывая об еде. — Говорят, когда смотришь как другие занимаются сексом, то это тебя заводит.

— А тебя это не завело? — полюбопытствовал мужчина.

— Нет, — пожала плечами Патриция.

— Тогда, может быть, попробуешь сама что-нибудь? — предложил он.

— Что например? — спросила Патриция.

Черноволосый развел руками. Он стоял на коленях с полунатянутыми брюками в палатке и этот жест оказался неуклюжим и смешным.

— Например, — не смутившись сказал мужчина, — раздевайся и пошли купаться — вода замечательная!

— А почему бы и нет? — пожала плечами Патриция и скинула свою легкую красную куртку.

— Пойдешь с нами купаться, мышонок? — повернулся небритый к любовнице.

— Конечно, — ответила та и, не стесняясь наготы, вылезла из палатки. У нее было пышное, плотное тело с едва обозначенной еще склонностью к полноте. Грудь у была огромная и несколько рыхловатая, хотя и очень даже привлекательная.

Патриция стянула свою футболку и небритый с удовольствием отметил, что грудь незнакомки ничуть не уступает груди его мышонка. Ему тут же захотелось потрогать эти небольшие, но такие соблазнительные холмики. Незнакомка тем временем освободилась от джинс, и он с интересом подумал, не последует ли она их примеру и не скинет ли красные узкие трусики.

Патриция перехватила его взгляд и обо всем догадалась. Запустила палец под резинку трусов, оттянула и отпустила.

— Так мы идем купаться или нет? — спросила она.

— Конечно, принцесса. — Мужчина встал и, по-свойски положив руки на плечи девушек, направился к ласковому морю.

Втроем идти меж валунов было не очень удобно, но Патриция прекрасно понимала, что ему хочется подержать руку на ее точеном плече и не возражала.

Купались они долго и весело.

Солнце уже наполовину скрылось в глубине почерневшего залива, когда они, довольно отряхиваясь, выбрались на теплые камни.

Подошли к палатке. «Мышонок» засунулась внутрь, подставив их взглядам пышные формы ягодиц, и достала огромные полотенца. Не торопясь одеться, а напротив — любуясь друг другом в ласковых лучах заката, стали обсыхать, лишь бедра обернув цветастыми полотенцами.

— У тебя есть где сегодня ночевать? — спросил мужчина, вытирая черные густые волосы.

— Если не возражаете, я останусь с вами, — ответила Патриция и улыбнулась.

В ее улыбке небритый прочитал гораздо больше, чем закладывалось в слова. Заниматься любовью втроем ему еще не доводилось, но он много слышал, что это здорово. А лучшие познания, как известно, не почерпнутые из рассказов и книг, а приобретенные на собственном опыте. Блондинка, видимо, рассудила так же.

— Я согласна, — ответила обитательница оранжевой палатки, с любопытством глядя на своего ухажера. — А ты, милый?

— Да ради бога, мышонок, раз ты этого желаешь! — с готовностью воскликнул тот. — Ради тебя я готов на все! — с пафосом добавил он.

Сгустились сумерки и черноволосый ловко и быстро развел костер. Блондинка достала три бутылки красного сухого вина, которое полагается под мясо. Мяса не было, пришлось удовлетвориться несколькими сочными яблоками.

В романтическом свете костра, черноволосый взял гитару и заиграл. Звуки, срывались со струн чистые и нежные, навевающие мысли о любви, о красоте и о полете. Патриция задумчиво смотрела на пляшущие язычки пламени, время от времени прикладываясь к горлышку бутылки — вино ей не понравилось, но другого-то не было.

Наконец черноволосый запел — голос у него оказался на удивление красивый:

Кобылица молодая,

Честь кавказского тавра,

Что ты мчишься, удалая?

И тебе пришла пора;

Не косись пугливым оком,

Ног на воздух не мечи,

В поле гладком и широком

Своенравно не скачи.

Погоди; тебя заставлю

Я смириться подо мной:

В мерный круг твой бег направлю

Укороченной уздой.

Патриция с обнаженной грудью полулегла, прислонившись спиной к гладкому валуну, рядом с ним. Он посмотрел на нее, улыбнулся понимающе и отхлебнул вина. Не отрывая от Патриции взгляда, заиграл на гитаре залихватский мотивчик.

Блондинка, держа в одной руке уже почти пустую бутылку вина, а в другой зажженную сигарету, танцевала счастливо неподалеку. На куске материи, которую обернула наподобие юбки вокруг талии, так что ткань почти полностью закрывала сильные красивые ноги, были нарисованы огромные карточные масти. Женщина с удовольствием прихлебывала из бутылки красное вино, и была уже достаточно пьяная.