Гражданская война в России: Записки белого партизана - [5]
Красные, воспользовавшись ослаблением белого фронта у Каменской (на Луганском направлении), продвинулись вперед, но, как отмечал генерал А. И. Деникин, «переброшенные туда вновь корпуса Калинина и Шкуро, совместно с другими левофланговыми частями Донской армии, в двадцатых числах апреля с большим уроном обратили противника за р. Белую» (Деникин А. И., Очерки русской смуты, Т. 5. — С. 77.)
13 (26) мая Шкуро, произведенный к тому времени в генерал-лейтенанты, был назначен командиром 3-го конного корпуса, в который вошли 1-я Кавказская и 1-я Терская казачьи дивизии. Однако в это время он находился в служебной командировке в Екатеринодаре, и во временное командование корпусом вступил генерал от артиллерии В. А. Ирманов.
По свидетельству генерала П. Н. Врангеля, 7 (20) мая Деникин поздравил генерал-майора П. Н. Шатилова с производством в генерал-лейтенанты и объявил о назначении его командиром 3-го конного корпуса (в него вошли 1-я Конная и Сводно-Горская конная дивизии). Однако через несколько дней 1-я Кавказская (генерала Шкуро) и 1-я Терская казачьи дивизии были сведены в конный корпус, ставший 3-м, корпус генерала Шатилова был переименован в 4-й конный, а 1-й, 2-й и 3-й конные корпуса получили наименование Кубанских.
Части корпуса Шкуро вновь прорвали фронт красных в районе станций Очертино — Гришино, захватив несколько орудий и штаб 9-й стрелковой дивизии 13-й армии Южного фронта, а вскоре началось общее наступление Вооруженных сил на Юге России на север, по направлению к Москве.
Шкуро возвратился из командировки 6 (19) июня, но уже 9 (22) июня он, по приказу Деникина, вступил в командование войсками вновь созданного Западного фронта Добровольческой армии.>{9} На следующий день генерал Ирманов «до особого распоряжения» вновь вступил во временное командование 3-й конным корпусом…
Следует отметить, что 1 (14) июня в Харькове было опубликовано письмо начальника штаба Шкуро, Генерального штаба полковника Шифнер-Маркевича, к Н. И. Махно. В нем, в частности, говорилось: «Будучи, как и вы, простым человеком, я всегда с восторгом следил за вашим быстрым возвышением, рекомендующим вас как незаурядного русского самородка. К сожалению, вы пошли по ложному пути, но теперь я с радостью узнал, что вы одумались и вместе с доблестным атаманом Григорьевым объявили лозунг „Бей жидов, коммунистов, комиссаров и работников чрезвычайки“. С принятием вами этих лозунгов нам не из-за чего воевать. Генерал Шкуро предлагает Вам войти в переговоры, гарантируя вас и ваших уполномоченных от всяких репрессий» (Правда. — 1919. — 18 июня.>{10} - № 130. — С. 2).
После несанкционированного Деникиным занятия Екатеринослава 16 (29) июня кубанскими казаками 1-й Кавказской казачьей дивизии состоялся торжественный въезд в город генерала Шкуро. Вот как описывает встречу очевидец З. Арбатов:
«Увидев молодого генерала, идущего впереди бесконечной ленты конных войск, толпа забыла печаль прошлой ночи…
Прилив твердой веры и новые надежды охватили исстрадавшихся людей.
Генерала забрасывали цветами; молодые и старые женщины, крестясь и плача, целовали стремена принесшего освобождение генерала.
И впервые после трехнедельного молчания зазвонили церковные колокола…
Шкуро, устало покачиваясь в седле, смущенно улыбался: к его простому, загорелому лицу как-то не шли ярко-красные генеральские лацканы,>{11} и еще вчера никому не известная фамилия Шкуро сегодня стала ореолом освобождения и надеждой на восстановление Родины…»
Командующий Добровольческой армией генерал-лейтенант В. З. Май-Маевский 19 июня (2 июля) отправил Шкуро телеграмму следующего содержания: «Действия частей вверенного Вам корпуса дают яркий образец высокой воинской доблести, в которой Вы воспитали славных кубанцев и терцев. Поручая Вам командование Западным фронтом армии, я не сомневался, что вновь подчиненные Вам части окажутся достойными своего вождя, и они подтвердили это блестящими делами по овладении Екатеринославом, Александровском и Мелитополем. От души благодарю Вас за прекрасное командование и блестящее руководство ответственными операциями и прошу передать вверенным Вам войскам мое преклонение перед их подвигами…»
Летом 1919 г. популярность Шкуро достигла апогея; в Ростове-на-Дону вышли две апокрифические книжки, описывавшие его биографию и боевую службу: П. Абрамова «Генерал А. Г. Шкуро» и Н. Т. Добровольского (Н. Туземцева) «Генерал-партизан А. Г. Шкуро». Название «Генерал Шкуро» носили бронепоезд и один из танков, поставлявшихся Великобританией в войска Деникина.
Тогда же и были написаны несколько песен, посвященных А. Г. Шкуро; из них нам пока полностью известны тексты лишь двух из них.
Первая из них — «Песня о славном Кубанском партизане» — посвящена лично генерал-майору А. Г. Шкуро и написана, по-видимому, весной 1919 г. Автор ее неизвестен, исполнялась на мотив песни периода русско-турецкой войны 1877–1878 гг. «Грянем славу трубой».
Генерал-лейтенант Шкуро (настоящая фамилия — Шкура) Андрей Григорьевич (1886–1947) — родился в Екатеринодаре в семье казачьего офицера, казак станицы Пашковской, окончил 3-й Московский кадетский корпус и Николаевское кавалерийское училище в 1907 г., откуда был выпущен в 1-й Уманский полк Кубанского казачьего войска, с 1908 г. служил в 1-м Екатеринодарском конном полку. Участвовал в первой мировой войне; с августа 1914 г. служил в 3-м Хоперском полку, в декабре 1915 г. сформировал партизанский отряд (Кубанский конный отряд особого назначения), во главе которого оперировал в тылу австро-германских войск.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.