Гражданская Война в освещении П Н Милюкова - [9]
Припомним, что писал ген. Корнилов в приказе № 897: "Я хотел в согласии с целым рядом лиц, пользующихся общественным доверием и с целым рядом общественных организаций, стремящихся к спасению России... дать сильную власть". Припомним и показания ген. Алексеева, утверждавшего, что ген. Корнилов действовал по соглашению с некоторыми членами Временного Правительства и что только в последние дни 26-28 августа это соглашение было нарушено. В деле Корнилова еще много неясного (В сущности, за исключением показаний А. Ф. Керенского следственной комиссии ("Дело Корнилова". Изд. "Задруги" 1918 г.), показания остальных заинтересованных лиц мы имеем лишь в выдержках, напечатанных в книге Владимировой "Контрреволюция в 1917 г." (1924) и Мартынова "Корнилов" (1927 г.).).
Газетная полемика между Керенским и Милюковым не дала ответов на те сомнения, которые возникают при ознакомлении с закулисной стороной дела. Термин "заговор" в отношении лично Корнилова не подходит, ибо слишком много было взаимных недоразумений в эти августовские {29} дни. (Несомненно в антураже Корнилова - у Завойко и др. плелись нити определенного уже заговора, о чем Корнилов мог быть и неосведомлен). В прениях по моему докладу П. Н. Милюков должен был, однако, признать, что отношение к. - д. к Корниловскому выступлению не было отрицательным, так как оно было неизбежно. И глубокий смысл приобретает тогда письмо ген. Алексеева П. Н. Милюкову 12 сентября - письмо, о котором совершенно умалчивает в своей истории П. Н. Милюков.
"Почему же ответить должны только 30 генералов и офицеров, большая часть которых и не может быть ответственной?" - писал Алексеев. - "Неужели в угоду всесильной демократии и для спасения участников, которые хотят спрятать свое участие?" "Нужно сказать - заканчивает Алексеев - что если честная печать не начнет немедленно энергичного разъяснения дела, настойчивого требования правды и справедливости, то через 5-6 дней наши деятели доведут дело до военно-революционного суда с тем, чтобы в несовершенных формах его утопить истину и скрыть весь ход этого дела. Тогда ген. Корнилов вынужден будет широко развить перед судом всю подготовку, все переговоры с лицами и кругами, их участие, чтобы показать русскому народу, с кем он шел, какие истинные цели он преследовал и как в тяжкую минуту он, покинутый всеми, с малым числом офицеров, предстал перед спешным судом, чтобы заплатить своею судьбою за гибнущую родину".
П. Н. Милюков, в своей истории, напоминает слова Каменева на демократическом совещании: "мятеж Корнилова не единоличное преступление, а преступление организованной буржуазии", и противопоставляет им заявления трех министров: Скобелева, Зарудного и Пешехонова, о нелепости подозрений в причастности министров к. - д. к Корниловскому движению. Не так однако был неправ по-видимому {30} Каменев в своем утверждении, и сам П. Н. Милюков на совещании Ц. К. партии к. - д. в Париже, в 1921 г., должен был признать, что корниловской "политике переворота" "мы шли сознательно навстречу (Напомню, что в пояснениях своих к показаниям следственной комиссии А. Ф. Керенский линию поведения Милюкова в корниловские дни охарактеризовал, назвав П. Н. Милюкова "польским Мартовым наизнанку". В полемике, которую П. Н. Милюков вел с Керенским в "Посл. Нов." - "Еще факты и еще легенды" - в сущности говоря, автор ничего не опроверг. С полным правом А. Ф. Керенский мог сказать: "Теперь П. Н. Милюков присоединился к моему пониманию корниловской катастрофы". Любопытна одна запись, сделанная в дневнике ген. Жанена, находившегося в эти дни в Могилевской Ставке. Французский генерал уверяет со слов зятя ген. Алексеева, что "заговорщики" прекрасно понимали, что они играют своими головами, и что кадеты "marchent avec eux, mais n'on pas le courage voulu pour participer au mouvement avant la reussite". ("Monde Slave" 1927. май 173) Показателен был и позднейший съезд партии народной свободы. Газетный отчет ("Власть Народа" № 143) отмечает, что на первом заседании 15 октября "героем вечера оказался ген. Корнилов". Ф. Ф. Кокошкин, между прочим, заявил, что Корнилов "жертва злого, умысла высокопоставленных лиц, назвать которых в данный момент, к сожалению, нет возможности...) (протокол № 3). Поэтому участие партии к. - д. в правительстве и сделалось камнем преткновения при создании коалиционной власти в дни, так называемого, Демократического Совещания. "Умеренные социалисты" (термин П. Н. Милюкова) соглашались на коалицию с буржуазным элементом, не причастным к корниловскому движению - из этой коалиции исключалась партия народной свободы. Историку надлежало это отметить. Материал он легко бы нашел в том выпуске "Хроники Революции 1917 г.", которую издает Истпарт (т. IV, составленный Владимировой).
Круги, к которым принадлежал П. Н. Милюков, во всяком случае, разделяли основное положение, высказанное в июньском еще обращении к населенно и армии Всероссийского Союза торговли и промышленности: "Спасти Россию {31} может только твердая железная власть", т. е. военная диктатура. Довольно определенно и последовательно партия народной свободы отстаивает эту точку зрения - на московской партийной конференции в Maе 1918 г. было признано, что "борьба с большевиками требует сосредоточения сильной власти в единых руках". (Протокол № 2 того же совещания). Представители к. - д., входившие в "Союз Возрождения", склонились к признанию проектированной более левыми группировками директориального характера власти. Соглашение произошло после того, свидетельствует В. А. Мякотин в своих воспоминаниях, как "участвующие в совещаниях к. - д. упорно пытались отстаивать единоличную диктатуру, явно оглядываясь на ту часть своей партии, которая не входила в "Союз Возрождения". Надо добавить, что лично П. Н. Милюков очень не сочувствовал в то время соглашению с социалистами, как не сочувствовал этому с момента, когда вынужден был выйти из состава коалиционного Временного Правительства. В момент договора в "Союзе Возрождения" П. Н. Милюков писал письмо в Москву и "обвинял" московских кадетов за то, что они попали "в лапы социалистов и Антанты". (Речь Пав. Д. Долгорукова. Протокол № 3 парижского совещания).
Согласно официальной версии, император Александр I умер во время путешествия по России от стремительно развивавшейся болезни. Однако если попытаться внимательно рассмотреть события в жизни императора и его взаимоотношения со своими приближенными, то картина складывается совершенно иная. В своей работе известный историк С. П. Мельгунов пытается ближе подойти к разгадке царской трагедии путем детального описания лиц Александровской эпохи — тех, с которыми он замышлял либеральные реформы, и тех, кто оказался его соратниками в период переоценки его взглядов.
Вниманию читающей публики предлагается замечательный 7-томник. Замечателен он тем, что будучи изданный товариществом Сытина к 100-летней годовщине войны 12-го года, обобщил знания отечественной исторической науки о самой драматичной из всех войн, которые Российская империя вела до сих пор. Замечателен тем, что над созданием его трудилась целая когорта известных и авторитетных историков: А. К. Дживелегов, Н. П. Михневич, В. И. Пичета, К. А. Военский и др.Том второй.
Историческое исследование известного русского историка посвящено Февральской Революции. Блестящая работа с источниками и бесценная возможность общаться с участниками исторических событий делают книгу интересной как для профессиональных историков, так и для любителей.Текст в старой орфографии по парижскому изданию 1961 годаOCR boomzoomer 2007-2008 г.
Вниманию читающей публики предлагается замечательный 7-томник. Замечателен он тем, что будучи изданный товариществом Сытина к 100-летней годовщине войны 12-го года, обобщил знания отечественной исторической науки о самой драматичной из всех войн, которые Российская империя вела до сих пор. Замечателен тем, что над созданием его трудилась целая когорта известных и авторитетных историков: А. К. Дживелегов, Н. П. Михневич, В. И. Пичета, К. А. Военский и др.Том третий.
Вниманию читающей публики предлагается замечательный 7-томник. Замечателен он тем, что будучи изданный товариществом Сытина к 100-летней годовщине войны 12-го года, обобщил знания отечественной исторической науки о самой драматичной из всех войн, которые Российская империя вела до сих пор. Замечателен тем, что над созданием его трудилась целая когорта известных и авторитетных историков: А. К. Дживелегов, Н. П. Михневич, В. И. Пичета, К. А. Военский и др.Том четвертый.
С.П. Мельгунов – самый крупный историк русского зарубежья, а может быть, и всей отечественной науки XX века по этим вопросам. До революции он являлся признанным авторитетом по истории русской церкви, прежде всего старообрядчества, сектантства. Под его редакцией вышли многотомные коллективные труды, составляющие гордость русской историографии: "Великая реформа 19 февраля 1861 г." (7 т.), "Отечественная война и русское общество" (6 т.), "Масонство в его прошлом и настоящем" (З т.). В 1913 году совместно с В.И.Семевским Мельгунов организовал крупнейший русский исторический журнал "Голос минувшего" и редактировал его на протяжении 10 лет (вышло 65 томов)
Хрестоматия по истории таджикского народа представляет сборник отрывков из архивных материалов, исследований учёных, средневековых актов, официальных документов, воспоминаний очевидцев и пр. Они освещают отдельные моменты политической истории, разорение хозяйств при феодальных войнах, определённый круг социально-экономических вопросов, в частности, поземельных отношений и налоговой политики, а также историю народных движений против господствующих классов. Хрестоматия по истории таджикского народа рассчитана на учащихся и преподавателей истории средних школ для использования ими материалов книги не только на уроках, но и на внеклассных занятиях. В хрестоматию включены, следующие основные виды документов: 1.
В книге анализируются армяно-византийские политические отношения в IX–XI вв., история византийского завоевания Армении, административная структура армянских фем, истоки армянского самоуправления. Изложена история арабского и сельджукского завоеваний Армении. Подробно исследуется еретическое движение тондракитов.
В монографии освещаются отношения Византии и латинского Запада в эпоху турецкого завоевания. На богатом фактическом материале автор анализирует динамику византийской внешней политики в период между битвой при Анкаре и Ферраро-Флорентийским собором, ее преломление в политической и церковной истории Европы первой половины XV в. Адресовано специалистам, а также студентам исторических факультетов университетов.
Название критических книг Р. Б. Гуля — «Одвуконь» — отражает тот простой и трагический факт, что после 1917 года и последовавших за ним страшных событий гражданской войны русская литература «пошла одвуконъ»: одна ее часть осталась в стране «победившего социализма», а другая оказалась выброшенной на Запад, став литературой «русского зарубежья». «Я узнал до конца, что значат слова: „гражданская война“. Это значило, что я должен убивать неких неизвестных мне русских людей: в большинстве крестьян, рабочих.
Книга французского историка Фердинанда Шаландона (1875–1921) посвящена периоду правления императора Алексея I Комнина (1081–1118), первого императора из династии Комнинов. Основанный на большом фактическом материале, этот труд до сих пор остается единственной сводной работой по начальному периоду правления Комнинов, и уже, поэтому заслуживает внимания. Будучи основателем новой династии, Алексей I дал византийской политике то направление, которое она сохраняла в продолжение всего XII века. Его царствование открыло новую эру в истории взаимоотношений между Востоком и Западом.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.