Гражданская война глазами красных командиров - [31]

Донскому командованию вместо наступления на север пришлось думать о восстановлении своего положения на царицынском направлении. Это ему удалось, введя в дело свои резервные формирования в виде так называемой «постоянной» армии[29], в количестве 15 000 штыков и сабель, состоявшей из казаков молодых возрастов. Под влиянием наступления этой армии 10-я красная армия к половине сентября 1918 г. вынуждена была к частичному отходу на царицынском направлении, после чего донские силы получили оперативную свободу и на северных направлениях.

Вместе с тем, развивая вспомогательный удар на камышинском направлении в разрез между 9-й и 10-й красными армиями, донские конные части почти успевают прорваться к Камышину, что вынуждает наше Главное командование стянуть часть сил с Восточного фронта для обеспечения этого направления и указать командованию Южного фронта на важность обратного овладения железной дорогой Борисоглебск – Царицын. Таким образом, ценой больших потерь и усилий Донская армия только в начале декабря достигает разрешения части поставленных ей задач. Подрыв ее физических сил отразился и на ее нравственном состоянии: в армии все сильнее начинает развиваться взгляд о бесполезности дальнейшей борьбы, что вскоре приводит ее к полному разложению, совпавшему с нарастанием и укреплением сил Южного фронта красных как на Донском, так и Украинском участках его.

Это нарастание и укрепление сил шло по двум линиям. С одной стороны, оно явилось следствием организационной работы внутри самого фронта; с другой – было вызвано присылкой организованных подкреплений центром. Надвигавшаяся на южные губернии РСФСР волна австро-германской оккупации вела за собой помещика и восстановление старого режима, примером чего служила Украина. Это обстоятельство чрезвычайно оживило работу по формированию местных отрядов по всей прилегающей к границе оккупированной полосе (в частности, в так называемой нейтральной зоне), установленной Брестским миром между оккупированными германцами областями и РСФСР.

Крестьянство охотно устремилось в отряды, формируемые местными военными властями, и само создавало собственные отряды. Последние имели чисто партизанский характер. Они сами выдвигали своих начальников и отличались присущим всем местным партизанам качеством: преобладанием в их среде местных интересов над общими. В этом и заключалась главная трудность по сведению этих частей в правильные регулярные соединения. Однако Всеукраинскому ревкому (во главе с Бубновым и Пятаковым)[30], взявшему на себя эту задачу, удалось довольно быстро создать из разрозненных партизанских отрядов две более или менее организованные дивизии. 1-я из них была расположена в северных уездах Черниговской губернии, а 2-я – в северных уездах Курской губернии и обладала уже налаженным аппаратом снабжения, санитарной частью и т. д.

Консолидация красных сил на Южном фронте в значительной мере была облегчена также первыми регулярными формированиями центра в ближайшем тылу фронта, основным костяком которых явились сохранившиеся большевизированные кадры старой армии (Воронежская дивизия, впитавшая в себя остатки 3-й гвардейской дивизии). Окончательное же сплочение фронта явилось в результате переброски вновь сформированных регулярных частей из Московского района с сильной рабочей прослойкой. Регуляризация южной «завесы», осенью 1918 г. переименованной во фронт, происходила не без борьбы, принимавшей местами формы открытых вооруженных выступлений. Планомерность и последовательность борьбы с партизанщиной в связи с созданием крепкого остова будущего фронта из регулярных частей позволили довести эту борьбу до благополучного конца.

Длительный и нерешительный по результатам характер последней операции со стороны Донской армии вызван был недостаточной оценкой царицынского направления и его значения для судеб всей Донской армии. Учитывая соотношение сил, это направление должно было явиться единственным для первоначальных действий Донской армии, после чего уже можно было приступить к разрешению дальнейших задач.

При тех ограниченных силах и средствах, которыми располагало советское командование в описываемый период кампании, оно не могло задаваться обширными целями, и все его усилия должны были свестись к сохранению занимаемого им положения. Активность 10-й красной армии во многом помогла ему в этом.

Пока происходили все эти события на Южном фронте, боевые действия на Северном Кавказе разрослись до размеров значительных операций. На Северном Кавказе образовался значительный сгусток советских сил. Это произошло как в силу чрезвычайно острого характера, который там приняла классовая борьба, так и в силу того обстоятельства, что многочисленные большевистски настроенные остатки развалившегося Кавказского фронта старой армии, не имея возможности свободно пробраться через белогерманский Дон в Россию, осели на Северном Кавказе. Однако они не были объединены единым военным управлением из-за отсутствия такого же и в административно-политическом отношении, так как на Северном Кавказе в это время существовали три республики: Кубанская, Черноморская и Ставропольская – каждая со своими пиками. Некоторые из советских командующих, как, например, Сорокин, враждовали не только между собой, но и со своими циками. А между тем положение было и без того трудное, так как из-за вопроса о земле обнаружился отход казачьей массы от революции. Первым признаком этого явилось приглашение казаками Таманского полуострова к себе на помощь оккупировавших Крым германцев. Германцы послали им на помощь один пехотный полк, и с этого времени борьба на Таманском полуострове поглотила значительные советские силы. Прочие советские силы главной своей массой под командой Сорокина группировались в треугольнике Азов – Батайск – Тихорецкая, имея сильные гарнизоны на ст. Великокняжеской и в г. Екатеринодаре. Общая их численность со всеми гарнизонами достигала 80 000–100 000 бойцов, правда, слабо сколоченных, плохо вооруженных и снаряженных.