Гражданская Оборона (Омск) (1982-1990) - [21]
Несмотря на проблемы с менеджерами ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА записала два очередных альбома: «Здорово И Вечно» (1988) и «Армагеддон-попс» (1988). Основу обоих альбомов составили песни 88-го года.
Фраза «Здорово и вечно» принадлежит похвально-мыслительному лихоблудью Манагера. Текст песни «Я не верю в анархию» почти полностью был написан другом Егора и просто хорошим человеком из Новосибирска — Игорезом Рагулиным. «Здорово» Летов написал, пребывая в натуральном трансовом, одержимом состоянии, очень близком к беснованию. «Все как у людей» (так же как и «Моя оборона») — одна из лучших и настоящих его песен. К сожалению, концовку пришлось значительно урезать во имя цельности общего впечатления от всего альбома. На самом деле, она продолжается еще минут десять — при мерном, зловещем и ликующем нарастании интенсивности. А вообще, это один из лучших альбомов Летова.
Хитом «Армаггедон-попс» стала песня «Насекомые». Егор написал ее, находясь под глубоким впечатлением и влиянием шаманской ритуальной поэтики северных народов. Зимним вечером, сидючи дома у Ирогеза, он кропотливо углублялся в какое-то «научное исследование» на эту тему, в котором приводились время от времени в качестве примеров сами тексты, вернее — их переводы — и вдруг у него как будто что-то лопнуло, вскрылось изнутри. Хлынул поток, и вот, ночью, Летов бродил по Академгородку среди снегов и сосен, и подслеповато пытался запомнить то, что хлестало из него в виде образов, движений, ритма, заклинаний. Так вот и возникли «Насекомые», а впоследствии — и многое другое.
«Ужас и моральный террор» он написал во время совместных с Ромычем Неумоевым прогулок по Уральским склонам, неожиданно вдруг припомнив некую сцену из фильма Копполы «Apocalypse Now». «Новая правда» написана летом 88-го в Киеве в состоянии крайнего, заиндевелого и скорченного озлобления.
«Армагеддон-Попс» разрушил еще один стереотип ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ, что, мол, эта подвальная команда не способна ни на какие интеллектуальные песни, а только на дворовые матерные песни похожие на бредни сумасшедшего. Доказательством противного служит реальная критическая статья посвященная этому альбому, а точнее заглавному произведению — «Апокалиптические мотивы в песне Егора Летова «Армагеддон-Попс» Екатерины Васильевой.
Действительно практически все творчество Егора пронизано черными тонами, но что же говорит сам автор? «Мне все говорят — у тебя, мол, одна чернуха, мракобесие, депрессняк… Я вот совершенно трезво и искренне сейчас говорю — все мои песни (или почти все) именно о любви, свете и радости. То есть о том, каково, когда этого нет», — объяснил Егор Летов в одном из интервью. Высказывание, на первый взгляд, парадоксальное. Зачем же тогда, в самом деле, нужно описывать всевозможные ужасы, если можно просто взять и сразу показать, как все хорошо может без них устроиться?
Для того, чтобы ответить на этот, пожалуй центральный для всего творчества ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ вопрос, обратимся к теории апокалиптического мировоззрения, традицию которого, безусловно, продолжает Летов, одновременно, как мы позже увидим, раздвигая и даже полностью взрывая рамки, намеченные его предшественниками.
Так все-таки что же такое апокалипсис? Апокалипсис (в переводе с греческого «откровение») — это, прежде всего, литературный жанр, основанный на определенной философии, первые образчики которого мы находим в Библии, а также в апокрифах, то есть в рукописях, не принятых церковью в официальный библейский канон. Эти первые апокалиптические тексты объединяет одно немаловажное обстоятельство — все они возникли во времена, когда верующие, для которых они были написаны, подвергалась особенно жестоким гонениям со стороны язычников, что сопровождалось осквернением их религиозного чувства. Так, например, древние иудеи вынуждены были смириться с водружением в иерусалимском храме «спонсированной» македонскими завоевателями гигантской статуи Зевса, а сменившие их несколько позже в роли исторических козлов отпущения первые христиане ставились нередко перед выбором: обменять свою веру на культ какого-нибудь римского властителя или подвергнуться казни.
Здесь, как мы видим, налицо картина угнетения группы политически бессильных людей, чьим единственным аргументом в неравном бою за свои права является непоколебимость их убеждений, властьпридержащими структурами, располагающими безукоризненно отработанным аппаратом насилия. Вот в такой-то ситуации и возникают апокалиптические тексты, цель которых — нет, не выразить подкосивший всех беспредельный пессимизм, — а ободрить и утешить верующих.
Именно этой цели служит, например, изображение вселенской катастрофы в откровении Иоанна Богослова, последней книге Нового Завета. Ведь мир, который, согласно пророчеству Иоанна, «подходит к концу» — это старый, плохой, несправедливый мир, про который с чистой совестью можно сказать, еще раз цитируя Бориса Гребенщикова: «и черт с ним». Зато ему на смену должен прийти доселе невиданный, абсолютно счастливый мир, в котором зло исчезнет совсем. Похожие представления находим мы и в более ранних религиозных апокалипсисах, которые, по сути своей, являются текстами невероятно оптимистическими, так как исходят из того, что существует-таки на свете сверхъестественная разумная сила (Бог), которая, пусть и на Страшном Суде, но рассудит в конце концов всех по справедливости.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».