Гражданин - [26]

Не знаю, то ли пресытился видом однотипных форм и сливающихся в однородную массу людей, то ли просто перегрузил голову впечатлениями, но чем ближе становились небоскребы, тем меньше замечал окружающих и больше думал о станции в целом. В конце концов, и вовсе переключился на размышления о компоновке подобных объектов.

В голове частично вспомнилась, частично дорисовалась воображением картина — на орбиту выводится первый модуль. Крохотная точка на фоне планеты. Маленькая песчинка, по форме схожая с шайбой. Это зерно будущей станции. Его большую часть занимает огромный реактор. Затем к первой шайбочке добавляется вторая, третья, десятая, и наконец, по орбите плывет целая пирамидка. Нет, не пирамидка — это корень, а точнее ствол станции. Именно от него вырастут ветки, на которых появятся почки будущих доков, ангаров, производственных секторов и всего остального. Все это сплетется в причудливый узор, а затем распустятся листья, которые скроют его от любопытных глаз, укроют от холода космоса, радиации и губительных излучений. И под конец на этом панцире прорастут шипы орудий, которые защитят от самой страшной опасности — человека.

Дорожка ушла в пол и мы оказались на кольцевой площади, отделяющей небоскребы от остальной части делового центра. Город в городе. Все тут построено по принципу матрешки. Каждая из них автономна и может долго, если не постоянно, существовать сама по себе. Если чему людей и научил космос за века и тысячелетия, так это тому, что он опасен. Тысячи лет человечество бьется с ним, изобретает все новые и новые системы, страхуется — и каждый раз где-то да закрадывается недочет. Что-то всегда случается и космос берет свое жизнями. Когда десятками, а когда и миллионами.

— Ух ты, да тут еще и ветер есть, — поразился Смит, когда внезапно налетевший порыв закрыл его глаза волнистой шевелюрой.

— Шикарный вид, — сказал Ян, и пригладил короткий ежик волос.

Посмотрев на раскинувшийся под ногами город, только хмыкнул. Увы, но отсюда, с высоты, стало совершенно ясно — имитация. Это всего лишь имитация настоящего города. Впрочем, так всегда бывает, пока ты находишься в чем-то, ты пленник иллюзии, заложник ситуации — и лишь взглянув на все со стороны, отчетливо понимаешь и видишь все. Вот и я видел стены отсека, пытающиеся имитировать горизонт, но не способные обмануть внимательный взгляд. В этом искусственном горизонте отчетливо чувствовалась фальшь и это разрушало иллюзию.

— Теперь понятно, чего тут только мы, — пробормотал Смит.

Повернув к нему голову, заметил, что он смотрит на стену отсека. Ян так же проследил за его взглядом и через пару секунд перевел его вниз, на псевдогород, но не прошло и минуты, как он опять смотрел на искусственный горизонт.

— Идемте отсюда, — повернулся он спиной к краю смотровой площадки.

— Давайте в парк, — предложил я, додумавшись выйти в сеть и скачать рекламный буклет станции.

Парни возражать не стали и мы потопали к ближайшей станции пневмосистемы. Спускаться и вновь погружаться в недогород желания не было, поэтому мы прямо с крыши небоскреба прошли во внутренние отсеки оси станции, и уже оттуда, пройдя через детский центр, попали к целому скопищу лифтов-вагонов. Парков на станции имелось несколько, но полноценным мог считаться лишь расположенный ближе к внешней обшивке. Вот в него-то мы и направились, но по желанию Яна вышли чуть раньше.

— Всегда хотел на звезды посмотреть, — сказал он и потащил нас к обзорной галерее при обсерватории.

Честно говоря, вначале подумал, что он именно в нее и хочет попасть, но Ян ограничился полутемным залом-предбанником. Он скорым шагом пересек его и, совершенно по-детски, прижался носом к прозрачному пластику. Еще и ладони с растопыренными пальцами приложил.

— Фильмов пересмотрел, — шепнул мне Смит. — Он даже в армию хотел пойти, я его кое-как уломал не дурить. С нашим, — Смит выразительно посмотрел вверх, — хватает шансов на передовой оказаться и в никому ненужной стычке на границе помереть.

— Угу, — буркнул в ответ и сделал вид, что всецело поглощен звездами.

В принципе, так оно и было. Завораживающее это зрелище — стоять перед прозрачной стеной в полушаге от бездны и смотреть на далекие светила. Где-то там Солнце и Земля, на которой мне нечего делать. Большинство похищенных с нее соотечественников погибло во время боя пирата с работорговцем и усмирения обоих патрулем. Выжившие оказались сплошь индивидуалисты. «А ведь ты и сам не кинулся что-то народ собирать», — пришла и тут же ушла мимолетная мысль. «Это все химия, наверняка нас постарались максимально растащить, чтобы не объединились и не учудили чего-нибудь», — последовала за ней новая, то ли идея, то ли и вовсе озарение.

— Где-то там эти гады, — скрипнул зубами Ян.

— Кто? — Удивился Смит.

«А так ли ты хорошо знаешь своего друга?», — подумалось мне, пока Ян коротко рассказывал о деде, погибшем от рук халифатского корсара. Тогда только-только отгремела очередная война, вновь закончившаяся ничем, и обе стороны еще покусывали друг друга набегами, но использовали для этого частников. Дед Яна захотел подзаработать, получил патент, стал внештатным агентом имперских спецслужб, которые руководили действиями корсаров, но его противнику повезло больше. Молодой волчонок загрыз старого волка, вот теперь Ян и точил зуб, сам толком не зная на кого. Наверно на весь Халифат сразу.