Границы выбора - [27]

– Какая встреча! – Воскликнул Степан, будто встретил старых знакомых, и широко раскинул руки, готовясь обнять всех троих. Они в недоумении остановились. – Неужели забыли?! Год назад, лето, городской парк, парень с девушкой и вас, четверо недоносков у них на пути. Ну что, вспомнили? Вспоминайте быстрее, а то старуха с косой уже заждалась вас. – Один из них узнал Степана.

– Да это, тот самый, из парка, которого мы не добили, потому что нам менты помешали. А тёлка его, такая аппетитная была, жалко, что у неё крышу снесло. Я бы с ней не прочь, ещё покувыркаться. Мы тебя сейчас свяжем и положим на дорогу. И примешь ты лютую смерть под колёсами какой-нибудь фуры. – Сказав это, он, в предвкушении хорошего куража, вразвалочку, имитируя матросскую походку, двинулся на Степана. Его прогулка на утреннем, свежем воздухе в сторону Степана закончилась почти сразу. Сделав два шага ему навстречу, Степан остановил его ударом правой ноги в пах. Насильник схватился обеими руками за низ живота и, охнув, присел на корточки. Весёлое выражение на его лице, мигом сменилось на гримасу от невыносимой боли. Он даже не успел понять, что произошло, потому что Степан сделал ещё шаг вперёд и, многократно отработанным движением руки, в которой держал нож, нанёс ему смертельный удар лезвием по шее. Насильник завалился на бок. Его кровь из сонной артерии, стала пульсировать фонтанчиком на грязную землю. От такой натуральной картины ухода их товарища в мир иной, лица двух его подельников сделались матово бледными. Один из них суетливо достал из внутреннего кармана куртки пистолет. Но выстрелить ему не удалось. Потому что Степан ударом ноги, выбил его из руки насильника. Ещё несколько движений Степана и второй любитель острых ощущений, уткнулся мёртвым лицом в грязную землю. Наблюдателю со стороны могло показаться, что Степан, передвигаясь, совершает какой-то ритуальный танец. Третий насильник, пятясь задом, споткнулся и упал на спину. Ужас перекосил его лицо, животный страх сковал движения. Степан наклонился над ним. В нос ему ударил резкий запах свежих человеческих испражнений. Похоже было на то, что насильник обделался и обделался по полной программе. Жалость на мгновение шевельнулась в душе у Степана. Но только на мгновение. Привыкнув в жизни любое дело доводить до логического конца, Степан решительно поставил точку в этом трагическом эпизоде.

– Ну что, хозяин жизни, скажешь теперь? Покувыркаться с тёлкой желание не пропало? – Поинтересовался он у насильника, лежащего около его ног на грязной, холодной земле, в собственных нечистотах.

– Не убивай, дам денег, отец даст, он богатый, – стуча зубами и взглядом, умоляя Степана о пощаде, проканючил насильник.

– Моему, не родившемуся ребёнку, ты тоже деньжат отвалишь? Моей женщине, которая в психбольнице наложила на себя руки, что готов пообещать? Чего молчишь? Отвечай. – Насильник обречённо молчал и продолжал зубами выбивать чечётку. Степану стало противно на него смотреть, он выпрямился. Отыскав взглядом, валяющийся на земле пистолет, подошёл к нему и поднял. Привычным движением из армейского ПМ выщелкнул обойму, оставив в ней один патрон, остальные положил в карман. Вставил её на место. Загнал патрон в патронник и бросил пистолет насильнику.

– Не получилось у тебя жить нормально, по человеческим законам, так попробуй, хотя бы, достойно смерть принять. Там один патрон. – Трясущимися руками, насильник схватился за рукоятку пистолета, направил его в сторону Степана и с яростным выкриком, – получи, урод, – нажал на спусковой крючок. Звук выстрела вспугнул стайку птичек. – Ребёнок и тот с такого расстояния попал бы в меня, а я не услышал даже свиста пули, – подумал Степан. Нож, который он метнул, вошёл насильнику в шею легко. Степан подошёл к трупу, посмотрел на него и сказал, – видит бог, я дал тебе возможность сделать выбор, и ты его сделал.

Вернувшись домой, Степан отключил телефон и принял ванну. Сегодня идти на работу, он был не намерен. Затем шторами закрыл окно в комнате и лёг спать. Первый раз, за многие месяцы, у него на душе было легко и спокойно. Он спал, почти сутки. С постели рано утром, на следующий день его заставили подняться настойчивые звонки в дверь. Он посмотрел в дверной глазок и сразу всё понял. На лестничной площадке перед дверью стоял его родной дядя по отцу, подполковник милиции Колычев Григорий Викторович. Степан открыл дверь и приветливо пригласил раннего гостя в дом.

– Заходи, Викторович. Ты чего такую рань примчался? Случилось что-то?

– Случилось, случилось, – не оборачиваясь к племяннику, проворчал дядя по пути в комнату.

– Чего?

– Глупость большая, которую ты сотворил. Вот, что случилось. Всю областную милицию ты на уши поставил. Неужели ты, до сих пор не понял, что Маргариту не вернуть с того света, уже никогда. А себе жизнь, теперь изуродовал навсегда. Эх, молодо зелено. Тебя, кто уполномочивал брать на себя функции судьи и палача? Тьфу! Самому-то не противно было о них руки марать?

– Я не анализировал свои ощущения в тот момент, когда отправлял их в ад. Сейчас, если хочешь знать, испытываю чувство глубокого удовлетворения.