Границы сред - [32]
Ах да. Камю.
— Если самостоятельно — то почему бы нет.
— Она отказывается от компании, но не возражает против наблюдателей, — резюмировал Камю жене в личку.
— Мальчишкам там делать нечего, — предупредила Стефания.
— Так, коллеги, мы со Стефанией идем подсматривать за Майей, Остап с Тарасом будут играть, какой концерт кто выбирает?
— Я останусь, — сказал Фу И, — у меня после заморозки еще голова в шею не вросла.
Остальная группа также не выразила большого желания переться на местные достопримечательности от такого хорошего костра, немножко погрустневшие было Остап с Тарасом распаковали второй инструмент (это был аккордеон) и с пониманием переглянулись, а Камю с женой улизнули в сторону лифта. Куда ехать, толком было до сих пор неясно, но подберемся поближе, а там разберемся…
Сингулярность прикинула динамику записи участников на событие и в конечном итоге остановилась на удачно пустующем холодном кислородном трюме. Ну, то есть он, конечно, не был совсем холодный, относительно космоса его подогревать приходилось, чтобы работать граждане в нем могли без спецкостюмов, точнее, на него сбрасывалось просто немножко избыточного тепла, впрочем зачем вам такие подробности. Суть в том, что именно в этих трюмах хранили объекты, требующие температуры ниже нуля по Цельсию, и были они здоровые, вот, один оказался пустой, удача! Сингулярность торопливо сворачивала, подтягивая к высокому потолку, направляющие держателей паллет, сами паллеты уже разбежались к стенам и выстроились там подобием амфитеатра, четыре паллеты в центре холодильника, погромыхивая, лезли одна на другую. Погреть толком не успеть, только по полу уже дул горячий воздух, для такого горизонта планирования радуйтесь что хоть так. В коридорах этажа началась толкучка — кто-то заглядывал и выходил, кто-то торопился занять место на какой-нибудь из уже успокоившихся паллет, кто-то просто топтался у входа. Жозеф, Равуни, Зои, Коппер и еще человек десять из паба выстроились цепочкой и трусцой втянулись в двери холодильника. Занимать какие-то места ни Жозеф, ни его спутники и не думали, — толку, шеннахи всё равно всех еще сто раз перетасует. Димка ласточкой, презрев всякую гравитацию, вращательную там или нет, махнул на стопку паллет в центре и медленно — еще медленно — кружился, ощупывая всеми доступными ему методами предоставленное помещение и тестируя одновременно технические возможности голосов участников, их способность самостоятельно вести мелодию, гармоники их голосов на совместимость и объем помещения на акустические свойства.
Жозеф гулко загудел, кивнул. В дальнем углу одну звонкую ноту протянул молодой тенор. Люди заходили, смеялись, чат трещал, все поочередно останавливались и затягивали — кто ноту, кто две, и расходились, кто группками, кто поодиночке в разные углы помещения, перемещались, сгруппировывались заново, приветствовали друг друга и непроизвольно кивали при личном обращении шеннахи.
Да. Хорошо. Сейчас. Ок. А так? Да, понимаю, да. Да. Скоро? Хорошо.
Камю со Стефанией вдруг наскочили на Майю, спокойно сидящую со стаканчиком шипучки на лавочке.
Они даже переглянуться не успели, но недоумение, видимо, было написано на лицах. Майя прыснула и помахала им рукой.
Камю развел руки и поднял брови. Что происходит?
— Он попросил подождать, пока он там все настраивает, — пояснила Майя, — на этих штуках из наблюдателей же обычно одни сингулярности, протокол наблюдателя не прописан.
— М? — заинтересовалась Стефания.
— Людям больше нравится участвовать, — пожала Майя плечами и оглянулась, — говорит, минут через шесть можно приходить.
— Придем через шесть, — кивнул Камю, — мы немножко отстанем, тип сами по себе, да?
Майя глянула на него с улыбкой. Стефания покачала головой и тоже улыбнулась.
— Коппер, а ты-то что туда поперся, — спросила в рабочем чате Эрманита Оса, почесав кончик носа об изнанку шлема, — ты ж сроду на димкины перформансы эти не ходил?
— У меня теория есть, — хищно отозвался Коппер и встал на шаг назад и повыше, чтобы смотреть над толпой.
— И участвовать не будешь?
— Ну нет, разу уж я тут, как можно не участвовать-то.
— Да кто ж запретит.
— Я точно не запрещаю, — подал голос Товарищ Пак, сидя в одних трусах перед включенным на всю стену в каюте информаторием по ТТХ планируемой варп-базы.
— Но кстати может и воздержусь. А то я знаю эти штуки, там внимания вообще же не останется.
— Тогда хоть поснимай нам, — сообразила Эрманита Оса и аккуратно перестегнулась правее на метр по обшивке.
— Давно пора, кстати, — вдруг буркнул Жозеф, который вслух при этом гудел во всю мощность диафрагмы, то пониже по повыше, — а, понял… Тьфу, не в этот чат, — и перешел на другое место, и снова загудел уже оттуда.
— Слушай, он не порвется, тут уже человек полтораста, — встревоженно спросил Равуни из какого-то дальнего угла холодильника.
— Не в этот раз, — уверенно ответил Коппер, — поверь старому сукину сыну…
Шум менялся, пробы голосов становились реже, но звонче и мощнее, акустика зала постепенно входила в резонанс с размещением людей. Парень на стопке паллет посередине забитого до отказа помещения вертелся, притоптывал, играл пальцами, локтями, плечами, коленями — и хотя этот вихрь был только следовой формой, привычным отражением в движение того, что происходило в его голове(ну, представьте себе, как вы барабаните пальцами по столу в задумчивости, а теперь запустите то же самое в почти двести потоков зараз), смотреть на него было и весело и страшно одновременно.
Немолодая женщина из нашего времени попадает в тело юной аргентинки конца 19 века. Ей обещаны два подарка — от Зла и Добра, но вот чего она не ожидала, это того, что хозяйка тела по-прежнему здесь…
С маленькой Лушей случилась беда, и Женька понимал, что в этом есть и его вина. Так что, едва появилась хоть и очень странная, но возможность попытаться помочь — он не колебался…
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Согласно правилам вампирских кланов, Последний клан созданный Носферату, должен собрать всех своих собратьев в одном месте, избрать главу, выбрать город, где они останутся жить и прочее и прочее,но кому это надо? Вампиры Последнего клана жаждут пользоваться своими способностями, жаждут жить на полную катушку, какие ещё правила? Большая сила, это большие возможности и идёт к чёрту весь мир — вот то, что могло бы стать их девизом. Содержит нецензурную брань.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Давным давно поэты были Пророками с сильной магией. Из-за катаклизмов после войны чары в Эйваре пропали, и теперь песня — лишь слова и музыка, не более. Но, когда темная сила угрожает земле, поэты, что думали лишь прославиться своими песнями, получают задание важнее: вернуть миру утраченные чары. И путь в Другой мир, где остались чары, подвергнет опасности их жизни и проверит глубинные желания их сердец.