Границы бытия - [5]

— Доктор Найт… водитель машины… Вы хотите, чтобы его нога заменила мою?

— Да, верно, Конрад. Мне все равно пришлось бы открыться тебе, потому что пациент должен знать, кто его донор, — вполне понятно, что люди без восторга соглашаются на пересадку органов от преступников или душевнобольных. Как я уже говорил, для юноши твоих лет довольно трудно найти подходящего донора…

— Но, доктор… — ход мыслей собеседника снова поразил Конрада. — Разве нет кого-то другого. Дело не в том, что я настроен к нему отрицательно, но… Причина не только в этом, правда?

После короткой паузы доктор Найт кивнул. Он отвернулся от кровати, и какое-то время Конрад уже думал, не хочет ли тот вообще снять свое предложение. Затем Найт повернулся к нему и показал на окно в парк.

— Конрад, пока ты лежишь здесь, не удивляло ли тебя, что больница пустует?

Конрад обвел рукой большую палату:

— Возможно, потому, что она чересчур велика. На сколько пациентов рассчитана клиника?

— Более двухсот. Это большая лечебница, однако пятнадцать лет назад; еще до того, как я начал работать здесь, она с трудом справлялась с потоком пациентов. Как правило, это были больные старики: мужчины и женщины, которым перевалило за шестьдесят, нуждались в замене одного, максимум двух органов. Тогда возникали огромные очереди, многие пациенты пробовали даже предлагать врачам немалые суммы — взятки, если называть вещи своими именами, так они рвались попасть в нашу больницу.

— Что же происходит сейчас?

— Справедливый вопрос. Ответ на него в какой-то степени проливает свет на то, почему теперь ты лежишь здесь и почему мы так внимательны к твоему случаю. Видишь ли, Конрад, около десяти лет назад во всех больницах страны было отмечено, что число поступающих больных стало резко уменьшаться. Сперва все почувствовали облегчение, но поток пациентов продолжал сокращаться и в следующие годы и достиг теперь уровня одной сотой от поступлений прошлых лет. Причем большинство пациентов — это или врачи, или люди из обслуживающего персонала медицинских учреждений.

— Но, доктор… если они не идут к врачам… — Конрад поймал себя в этот миг на мысли о своих дяде и тете. — Если они не желают лечь сюда, значит, они предпочитают…

— К сожалению, ты прав, Конрад. Они предпочитают умереть.

Через неделю, когда дядя вновь пришел проведать его, Конрад рассказал ему о предложении доктора Найта. Они отдыхали на террасе рядом с палатой, поглядывая на фонтаны пустынной больницы.

Дядя Теодор пока еще не снимал с руки бинтов, но в основном уже залечил свою травму. Он молча слушал юношу.

— Старики почти не поступают, они остаются дома, когда заболевают… и ждут смерти. Доктор Найт говорит, что нет видимой причины, по которой во многих случаях восстановительная хирургия не могла бы продлить им жизнь на более или менее значительное время.

— Можно ли называть это жизнью? А почему они думают, что именно ты можешь помочь им?

— Видишь ли, он считает, что нужен пример, можно даже сказать, символ. Кто-нибудь, получивший, как я, опаснейшую травму в результате несчастного случая на заре своей жизни, может повернуть их сознание в сторону восстановительной хирургии.

— В этом мало логики, — задумчиво произнес дядя. — Однако… а ты-то сам как думаешь?

— Доктор Найт был вполне честен. Он не скрывал от меня даже такие «ранние» случаи, когда люди, получившие новые органы, прямо-таки разваливались на куски, если не выдерживали швы. Думаю, он прав. Жизнь нужно беречь, нужно спасать умирающего, упавшего на тротуаре, но почему же и не в других случаях? Потому что рак или бронхит не столь драматичны…

— Это ясно, Конрад, — дядя вежливо прервал его. — Но почему, по его мнению, люди отвергают восстановительную хирургию?

— Он честно говорит, что не понимает этого. Он ощущает, что по мере того, как увеличивается средний уровень продолжительности жизни, пожилые люди начали превалировать в обществе и формировать его взгляды.

Им бы хотелось видеть вокруг себя молодых, а их окружают такие же старики. И единственный способ уйти от этого — умереть.

— Это просто гипотеза. А вот почему он добивается, чтобы ты получил обязательно ногу человека, который тебя сбил? Какой-то странный выбор. В нем есть что-то противоестественное.

— Он не считает это важным, по его мнению, когда нога будет пересажена, она будет уже частью меня самого. — Конрад посмотрел на дядину повязку. — А твоя рука, дядя Теодор? Ты лишился двух пальцев. Доктор Найт говорил мне. Не думаешь восстановить их?

Дядя улыбнулся:

— Пытаешься обратить меня в свою веру, Конрад?

* * *

Через два месяца Конрад вернулся в больницу, чтобы лечь на восстановительную операцию. Накануне он вместе с дядей нанес короткий визит его друзьям, жившим в районе для пенсионеров на северо-западной окраине города. Это были радующие глаз одноэтажные домики в стиле шале, построенные за счет муниципалитета, сдававшиеся всем желающим за весьма невысокую арендную плату; они занимали заметную часть городской территории. За три недели своего пребывания на амбулаторном режиме Конрад, казалось, посетил все шале. Искусственная нога, которой он пользовался, была очень неудобной, и, выполняя просьбу доктора Найта, дядя брал Конрада с собой ко всем своим знакомым.